КУРДЫ – Вокруг Света (Изданіе: 14 декабря 1914 года)
Участіе курдовъ въ современной войне. Образъ жизни и занятія курдовъ. Очагъ — святыня курда. Внешность и одежда курдовъ. Грабежи и месть.
Религія курдовъ. Курды-езиды и ихъ почитаніе демона.
I.
Въ происходящей въ настоящее время войне столкновеніе русскихъ войскъ съ турецкими произошло, какъ известно, на кавказской границе, прилегающей къ Карсской области, при чемъ сообщеніе о первомъ бое между ними отметило участіе въ немъ многочисленной турецкой конницы, состоящей исключительно изъ курдовъ.
Последовавшія затемъ сообщенія съ театра русско-турецкой войны также упоминаютъ о курдахъ, между прочимъ, въ связи съ избіеніемъ и грабежомъ жителей турецкой Арменіи. И весьма возможно, что пока будетъ продолжаться война между Россіей и Турціей, въ военныхъ сообщеніяхъ еще не разъ будетъ говориться о курдахъ, какъ боевомъ элементе турецкой арміиі.
Мы едва ли ошибемся, если скажемъ, что для большинства читателей все сведенія о курдахъ ограничиваются теми, которыя они черпаютъ изъ сообщеній съ упомянутаго театра войны. Между темъ курды — во многихъ отношеніяхъ народъ весьма интересный, и познакомиться съ нимъ хотя бы въ общихъ, краткихъ чертахъ будетъ далеко не безполезно, темъ более, что несколько десятковъ тысячъ ихъ, какъ русско-подданныхъ, проживаетъ въ пределахъ Россійской Имперіи.
Всехъ курдовъ насчитывается более 11/2 милліона душъ; живутъ они, главнымъ образомъ, въ Турціи и Персіи и только около 80 тысячъ ихъ обитаетъ въ Закавказьи, въ Тифлисской, Эриванской и Елисаветпольской губерніяхъ и Батумской и Карсской областяхъ.
Происхожденіе курдовъ до настоящаго времени точно не установлено, но большинство ученыхъ склонно видеть въ нихъ потомковъ древнихъ халдеевъ. Закавказскіе курды, какъ и большая часть турецкихъ и персидскихъ, ведутъ кочевой образъ жизни и только самая незначительная часть ихъ начинаетъ въ последнее время жить оседло. Занимаются они исключительно скотоводствомъ и лишь отчасти земледеліемъ.
Въ теченіе 8—9 месяцевъ, то есть пока стоитъ теплая погода, они бродятъ съ стадами скота съ места на место, а съ наступленіемъ зимы возвращаются на свои зимнія стоянки или, какъ они называютъ ихъ, кишлаги. Эти стоянки разъ навсегда выбираются въ такихъ местностяхъ, где, обыкновенно, выпадаетъ очень неглубокій снегъ, благодаря чему курдскій скотъ всю зиму пасется на подножномъ корму, добывая его изъ-подъ снега, который разгребаетъ копытами. Отличаясь безпечностью, большая часть курдовъ не делаетъ зимнихъ запасовъ корма для скота.
Кишлаги, обыкновенно, состоятъ изъ 15—20 дворовъ. Сакли, построенныя изъ глины и покрытыя камышомъ и землей, разбросаны безъ всякаго порядка. Одни изъ нихъ такъ глубоко сидятъ въ земле, что напоминаютъ скорее звериныя берлоги, нежели человеческія жилйща. Оконъ въ сакле нетъ, а вместо нихъ въ крыше проделано одно, а иногда и два отверстія для света и выхода дыма. Сакля состоитъ изъ одной грязной, съ землянымъ поломъ, полутемной комнаты; у богатыхъ курдовъ имеется две, а иногда три такихъ же грязныхъ комнаты. Непосредственно къ сакле примыкаетъ хлевъ, т.-е. небольшой клочокъ земли, со всехъ сторонъ обнесенный высокимъ глинянымъ заборомъ, но безъ крыши: входъ въ хлевъ идетъ черезъ саклю. Скотъ въ хлевъ загоняется только на ночь, днемъ онъ пасется въ степи, отыскивая изъ-подъ снега кормъ.
Курдская конница, принимающая участіе въ бояхъ съ русскими войсками
Посередине сакли стоитъ большой очагъ, сделанный изъ камней и глины. Въ холодную погоду, для сохраненія въ сакле тепла, дымовое и световое отверстія въ крыше затыкаются сеномъ; дымъ, поднимающійся съ очага, выходитъ черезъ полуоткрытую дверь, но прежде чемъ дойти до нея, онъ наполняетъ собою всю комнату и закапчиваетъ потолокъ настолько, что сажа виситъ съ него наподобіе ледяныхъ сосулекъ.
Огонь горитъ въ очаге только днемъ, но въ начале весны, когда овцы начинаютъ приносить ягнятъ, онъ поддерживается и ночью. Въ это время курдъ ни за что не дастъ соседямъ огня съ своего очага, такъ какъ въ противномъ случае, по народному поверью, можетъ нарушиться благополучіе его семьи.
Очагъ для курда — святыня: если онъ поклянется имъ, то никогда не нарушитъ своей клятвы. За оскорбленіе очага курдъ мститъ смертью. Когда у курда родится ребенокъ, то онъ спешитъ обнести его вокругъ очага три раза, и только после этого онъ считается членомъ семьи. Дочь, выходя замужъ, тоже три раза обходитъ вокругъ очага, прощаясь съ родительскимъ домомъ. Женатый сынъ, отделяясь отъ отца, беретъ съ родительскаго очага огонь въ свой домъ. Существуютъ и другіе обычаи, связанные съ почитаніемъ огня.
Зиму курды проводят въ сакле около очага, мужчины курятъ табакъ, болтаютъ, а женщины ткутъ изъ шерсти ковры, сукна, валяютъ полети. Наступаетъ весна, и курды спешатъ на летнюю кочевку, забирая съ собой все имущество. Въ покинутыхъ сакляхъ не остается ни одной живой души.
Для пастьбы скота курды поднимаются въ горы и, выбравъ место, обильное травой, разбиваютъ на немъ палатки. Летнее становище носитъ названіе эйлаги.
Насколько скучна жизнь курда зимой въ кишлаге, настолько же она весела на летнемъ становище. Каждый вечеръ около пылающаго костра слышатся звуки зурны (деревянной дудки), балалайки и бубна. Молодежь пляшетъ и поетъ песни.
Но долго курдъ не остается на одномъ месте; съестъ скотъ кормъ, и курдъ разбираетъ свою палатку и перекочевываетъ на другое место, обильное травой. И, такимъ образомъ, онъ кочуетъ по горамъ вплоть до глубокой осени, а затемъ спускается на равнину, въ свой кишлагъ.
II.
Внешность курда располагаетъ въ его пользу. Онъ высокъ, строенъ, хорошо сложенъ и очень подвиженъ. Лицо его въ большинстве случаевъ красиво, а черные глаза выразительны.
Курдская женщина отличается своей красотой, но она цвететъ только до замужества, а потомъ быстро увядаетъ, и часто женщина въ 25 – 28 летъ кажется уже старухой: лицо ея покрывается целой сетью морщинъ и станъ сгорбливается.
Эта ранняя старость зависитъ отъ преждевременныхъ браковъ (девушки выходятъ замужъ 13 – 14 летъ) и отъ того тяжелаго положенія, которое занимаетъ женщина въ семейномъ быту курда. Замужняя женщина – раба, всецело послушная воле своего господина-мужа. Но курды не держатъ свою женщину взаперти, какъ это делаютъ закавказскіе татары, турки и персы напротивъ, въ этомъ отношеніи она пользуется относительной свободой, такъ, напримеръ, она показывается всюду съ открытымъ лицомъ, тогда какъ у татаръ, персовъ и турокъ она не имеетъ права выйти изъ дома, не закрывши лица чадрой. Одежда курда довольно красива. Поверхъ цветной рубахи онъ носитъ хавтанъ, нечто въ роде жилета, но съ широкими рукавами; на хавтанъ надевается чуха; это – та же черкеска, но съ рукавами, разрезанными до плечъ; рукава висятъ вдоль туловища или же завязываются на спине; шаровары курда довольно широки и шьются изъ домашняго сукна; на ногахъ у него чевяки изъ сыромятной кожи.
Подпоясывается курдъ цветнымъ шерстянымъ платкомъ, за который засовываетъ длинноствольный турецкій пистолетъ или револьверъ, кривой и длинный кинжалъ (ятаганъ), сбоку прицепливаетъ кривую саблю; кроме этого оружія у него имеется еще винтовка, часто весьма усовершенствованной системы, и копье, насаженное на длинное древко; ниже острея къ копью прикрепляется пучокъ конскихъ волосъ. Курдъ очень любитъ оружіе и на пріобретеніе его не жалеетъ денегъ. На голове онъ носитъ войлочную шляпу съ высокой тульей, которая красиво обматывается цветной чалмой.
Костюмъ женщины состоитъ изъ рубахи, бешмета съ широкими рукавами и шароваръ. Головной уборъ ея — шапка, обмотанная цветной матеріей, украшенная разноцветными лентами; шапка покрывается платкомъ; богатыя женщины набрасываютъ на себя нечто въ роде плаща— треугольный кусокъ бумажной матеріи, прикрепляемый къ шапке. Грудь женщины украшается разноцветными бусами и старинными серебряными и золотыми монетами, пальцы рукъ — серебряными и золотыми кольцами и перстнями, а въ правую ноздрю продевается золотое кольцо.
Отрядъ курдовъ съ турецкимъ начальникомъ во главе.
Курды воинственны, хорошіе наездники и лихіе рубаки; саблей и кинжаломъ владеютъ великолепно, стрелки же они посредственные. Отличаются они большою склонностью къ хищничеству, грабежамъ и разбоямъ. Воровство скота даже у своихъ единоверцевъ не считается позорнымъ деломъ; напротивъ, ловкій воръ, умеющій хорошо спрятать концы въ воду, заслуживаетъ похвалу со стороны своихъ односельчанъ, но беда неискусному вору: насмешки сыплются на него со всехъ сторонъ. Грабятъ и разбойничаютъ курды на большихъ дорогахъ, нередко делаютъ набеги на селенія армянъ и русскихъ.
Борьба полицейской власти съ разбойниками темъ более трудна, что ни одинъ курдъ не решится выдать полиціи своего одноплеменника, опасаясь мести со стороны остальныхъ курдовъ. Мстительны же курды до того, что не прощаютъ даже ничтожной, на нашъ взглядъ, обиды. Кровавая родовая месть у нихъ развита въ сильнейшей степени: мстятъ не только виновному, но и всемъ его родственникамъ—ближнимъ и дальнимъ. Месть продолжается иногда двадцать-тридцать летъ, истребляя и разоряя целыя семейства. Сопровождается эта месть очень жестокимъ обычаемъ; убивъ своего врага, курдъ пьетъ его кровь, затемъ въ его же крови обильно смачиваетъ рукавъ своей рубахи. Возвратившись домой, онъ объявляетъ своимъ роднымъ о совершившемся акте мщенія, снимаетъ съ себя рубаху и отдаетъ ее женщине – матери, а если ея нетъ, то сестре; вымывъ рукавъ рубахи, женщины пьютъ окровавленную воду.
Мститъ курдъ за убійство, пораненіе, оскорбленіе словами его самого или его родителей, хотя бы и умершихъ, мститъ жестоко за насильственный увозъ невесты. А къ такому увозу девушекъ курды прибегаютъ за неименіемъ денегъ и скота, чтобы заплатить за невесту выкупъ ея отцу. И очень часто, чтобы скопить необходимую сумму денегъ для этого выкупа, курдъ занимается грабежомъ и разбоемъ. Женившись, онъ становится суровымъ властелиномъ жены, которую можетъ отослать обратно къ ея родителямъ, если она ему не понравится. Нарушеніе ею супружеской вернссти у закавказскихъ курдовъ еще не особенно давно наказывалось слишкомъ жестоко: у виновной отрезывали косу, уши, носъ, сажали на лошадь-клячу и водили напоказъ народу по всему селенію. Встречные плевали на нее, бросали въ нее камнями; потомъ несчастную женщину отправляли къ ея
родителямъ, которые и убивали ее. Въ настоящее время такая расправа съ неверными женами сохранилась только у турецкихъ и персидскихъ курдовъ.
III.
Kурды вероисповеданія магометанскаго, но придерживаются некоторыхъ языческихъ обрядовъ и обычаевъ, унаследованныхъ ими отъ своихъ предковъ – язычниковъ. Сравнительно незначительная часть курдовъ известна подъ названіемъ езидовъ, которые исповедуютъ ученіе религіозной секты, основанной шейхомъ (святымъ) Адэ. Ученіе это заимствовано изъ христіанской, магометанской и языческой религій Езиды веруютъ въ единаго Бога, Творца міра, почитаютъ Іисуса Христа, какъ пророка, чтутъ некоторыхъ христіанскихъ святыхъ и, кроме того, великое множество своихъ святыхъ, которыхъ насчитывается 124 тысячи. Но выше всехъ святыхъ они чтутъ шейха Адэ.
Язычество въ верованіи езидовъ выражается въ ихъ поклоненіи солнцу, луне и четыремъ стихіямъ: земле, воде, огню и воздуху. Солнце они называютъ святымъ, потому что въ немъ отражается ликъ Бога. Утреннюю молитву они творятъ при восходе солнца: становятся лицомъ въ сторону востока съ скрещенными на груди руками и кланяются солнцу.
Землю они почитаютъ какъ мать всего живущаго: отъ нея все начало жить и въ нее все пойдетъ после своей смерти. И поэтому великій грехъ плевать на землю, бить и ругать ее.
Кто оскорбляетъ ее, тотъ после смерти своей не будетъ принятъ ею.
Но священнее всехъ стихій — огонь, какъ символъ очищенія: въ день Страшнаго суда онъ уничтожитъ все нечистое на земле, и тогда земля снова станетъ такою же девственно-прекрасной, какой она была въ то время, когда Богъ только что создалъ ее, насадилъ на ней деревья, травы и цветы. Плевать въ огонь у езидовъ считается однимъ изъ страшныхъ греховъ.
Кроме упомянутыхъ святыхъ, езиды почитаютъ еще и падшаго ангела (демона), котораго они называютъ Меликъ-Туазомъ.
Они верятъ, что настанетъ день, когда Богъ проститъ Меликъ-Туаза и снова приблизитъ къ Себе.
Теперь же Меликъ-Туазъ творитъ зло, соблазняя человека на грехъ.
Человекъ слабъ духомъ и не въ силахъ противостоять соблазнамъ падшаго ангела, и поэтому езиды, чтобы избавиться отъ соблазновъ, приносятъ Меликъ-Туазу умилостивительныя жертвы въ виде восковыхъ свечей, хлеба и фруктовъ.
Эти жертвы ставятся передъ бронзовымъ изображеніемъ Меликъ-Туаза, похожимъ частью на петуха, частью на павлина.
Изображеніе его хранится въ капище, находящемся въ уединенной пещере, въ горахъ Карсской области. Охраняется оно жрецами.
Разъ въ годъ жрецы берутъ его изъ капища и носятъ по езидскимъ селеніямъ.
Въ это-то время езиды и приносятъ ему свои жертвы.
Шейхъ Адэ заповедовалъ своимъ последователямъ любить своихъ ближнихъ, помогать имъ въ несчастьи, повиноваться старшимъ и относиться къ нимъ съ уваженіемъ; запретилъ онъ имъ всякую месть, а темъ более – кровавую, пьянство, клевету, богохульство, развратъ и другіе пороки.
У езидовъ ученіе шейха Адэ не сохранилось въ чистоте, темъ не менее, они, по общимъ отзывамъ лицъ, близко знакомыхъ съ ихъ жизнью, несравненно нравственнее не только своихъ одноплеменниковъ, курдовъ-магометанъ, но и остальныхъ соседей.
Езиды — народъ честный, трудолюбивый и трезвый. Однако, несмотря на это, все соседи ихъ съ нескрываемымъ презреніемъ относятся къ нимъ, какъ къ народу нечистому, якобы поклоняющемуся демону, тогда какъ на самомъ деле они только почитаютъ его.
И это презреніе часто проявляется въ соседяхъ въ довольно грубой форме.
Неудивительно поэтому, что и езиды относятся къ соседямъ съ недоверіемъ и производятъ впечатленіе людей скрытныхъ, замкнутыхъ въ себе.
Очеркъ Евгенія Баранова
Вокруг Света. Выпуск: №49. Изданіе: 14 декабря 1914 года.[1]