О перспективах России в Курдистане
Мосаки Н.З.
2.08.2010
Ирак: о перспективах России в регионе Курдистан
В Иракском (Южном) Курдистане (Регионе Курдистан, согласно иракской конституции) , власти которого прилагают значительные усилия по установлению и расширению связей с иностранными государствами, открытие генерального консульства России конце 2007 г. в Эрбиле было встречено с большим энтузиазмом.
Решение открыть консульство, по-видимому, было связано с пониманием Москвой сложившихся иракских реалий, хотя в Эрбиле считали на протяжении долгого времени, что Москва как раз и не понимает иракских реалий, а также процессом начала создания в регионе дипломатических представительств многих зарубежных стран.
Учреждение генерального консульства России в Эрбиле возродило надежды на формирование двусторонних связей, особенно в экономической и культурной областях. Что же мы имеем по состоянию на сегодня? Все те же необоснованные надежды.

1. О названии Региона Курдистан
Примечательно, что Россия изначально избегала официального наименования образования, столицей которого является город Эрбиль – Регион Курдистан. То же самое происходит и сейчас. Трудно объяснить нежелание генкосульства России избегать официального названия территориально-политического образования места пребывания, тем более принятое в конституции Ирака.
В связи с тем, что в консульский округ генерального консульства России входят, кроме трех провинций Региона Курдистан, входят две провинции за его пределами, еще можно оправдать официальное название консульства без упоминания слова Курдистан (генеральное консульство Российской Федерации в Эрбиле (Ирак) ), хотя очевидно, что консульство имеет целью работу именно в Регионе Курдистан. Между тем в информации, размещенной на сайте российского генконсульства в Эрбиле, речь везде идет именно о Курдском автономном районе , которого давно уже не существует. Это тоже самое, как, например, Республику Татарстан (название, принятое в конституции России) называть Татарской АССР и т.д. Даже адрес генконсульства на английском и русском языках указан по-разному. По-русски, в адресе указано Ирак, Курдский автономный район, г. Эрбиль…, по-английски Iraq, Kurdistan region, Erbil… Примечательно, что на сайте генконсульства опубликован и перевод регионального закона Об инвестициях на русском языке, в котором также нигде не говорится о КАР, а речь везде идет о Курдистане (Курдистанский Регион , Национальная Ассамблея Курдистана, Иракский Курдистан, Регион [Курдистан])
По-видимому, МИД России намеренно избегает конституционное название – Регион Курдистан , Такая же ситуация с большинством российских востоковедов, также почему-то игнорирующих иракскую конституцию и официальное название региона, предпочитая ему давно несуществующее.
Между тем Турция называет свое генконсульство в Казани, в консульский округ которого, кроме Республики Татарстан, входят еще 5 субъектов Российской Федерации (Чувашия, Мордовия, Марий Эл, Башкортостан и Самарская область), именно генеральным консульством в Татарстане .

2. Перспективы экономических связей
Позиция региональных властей в отношении России, как и других стран, состоит в приглашении участвовать в разработке природных ресурсов, а также реализации различных экономических программ. Очевидно, что целью Эрбиля является создание конкуренции между различными экономическими субъектами для повышения ценности этих ресурсов и доходов регионального правительства Курдистана (РегПК). В связи с политическими рисками, связанными в том числе с разной трактовкой в Эрбиле и Багдаде конституции Ирака в части прав РегПК в отношений соглашений на разработку месторождений на территории Региона Курдистан, правительству для того, чтобы завлечь иностранные компании приходиться демпинговать, что значительно уменьшает доходы. Кроме того, очевидно, что участие иностранных компаний в разработке нефтяных месторождений в Регионе Курдистан используется в качестве фактора фактической суверенизации региона.
Однако российские нефтяные компании воздерживаются от участия в нефтедобыче на территории Региона Курдистан, опасаясь навлечь на себя гнев Багдада. Для российских компаний важнее все-таки сотрудничество с Ираком. Это не исключает экономических связей с Регионом Курдистан, но лишь с ведома центральных властей. Подобный подход вызывает недовольство, и даже возмущение в Эрбиле.
12 ноября 2007 г. РегПК сообщило, что региональный совет по нефти и газу заключил пять соглашений о разделе продукции на разработку нефтегазовых месторождений. В рамках одного из соглашений 4 лицензионных блока на площади 1,5 тыс. кв. км в районе Эрбиля получила, согласно данным курдистанских властей, аффилированная с ТНК-BP Norbest Limited (другие соглашения были подписаны с корейской KNOC, британской Sterling Energy, американскими Aspect Energy и Hillwood International Energy ) . Примечательно, что в ТНК-BP открещивались от компании Norbest, заявляя, что это является частной инициативой акционеров этой крупнейшей компании. Представитель В.Вексельберга А.Шторх также заявлял, что предприниматель не имеет отношения к проекту. Источники, близкие к владельцам ТНК-BP, уточняли, что в Регионе Курдистан собирается работать структура акционеров Альфа-групп, владевшей 25% акций ТНК-BP. Особо подчеркивалось, что в составе владельцев Norbest, созданной непосредственно для работы на блоках месторождений и участия в тендерах, нет структур BP. Представители ТНК-BP откровенно заявляли, что такая конструкция необходима для минимизации политических рисков .
Альфа-групп так же не признавала участие в проекте, что было обусловлено ее крупными проектами в Турции (владение частью акций телекоммуникационной компании Turkcell и др.) .
Кроме того, ряд новых документов по проектам с Norbest предполагалось подписать спустя две недели – в день предполагаемого открытия консульства 28 ноября 2007 года.
Однако вскоре власти Региона Курдистан стали заявлять о том, что намерены расторгнуть с Norbest контракт. РегПК считало, что Norbest представляет всю ТНК-BP, а не только российских акционеров. Между тем британские акционеры компании так и не проявили никакого интереса к Региону Курдистан, считая этот проект политически опасным. Хотя в мае 2008 г. президент ТНК-ВР в интервью газете Ведомости отмечал, что российские акционеры ТНК-ВР AAR (Альфа-групп, Access Industies, Ренова. – Н.М.) отдельно от ТНК-ВР через Norbest Limited сделали очень интересные инвестиции в месторождения на севере Ирака , это не меняло ситуацию. Кроме того, между российскими и британскими акционерами ТНК-ВР возникли серьезные разногласия, а британские акционеры были нацелены на участие в проектах на юге Ирака, что делало важным для них позиции центральных властей. Все это способствовало желанию РегПК прекратить работу с Norbest. Представители AAR утверждали при этом, что уведомляли региональные власти о бенефициарах Norbest (российские акционеры ТНК-ВР), которая образована для самостоятельного ведения на территории Ирака и прямой связи между Norbest и ТНК-ВР не имеется . Однако а Эрбиле все же считали, что участие в проектах на ее территории Norbest является неофициальным проникновением в регион ТНК-ВР. РегПК были не интересны только российские акционеры.
Для Эрбиля в настоящее время основной целью является полная интернационализация углеводородных ресурсов Региона Курдистан, подключение к добыче и транспортировке нефти и газа крупнейших мировых компаний. Совершенно очевидно желание Эрбиля сделать этот регион одним из важнейших звеньев проекта Набукко, который рассматривается Россией и Газпромом в качестве основного конкурента. Поэтому региональные газовые интересы вступают в противоречие с российскими. Это обстоятельство осознается и в Эрбиле . С этой точки зрения Россия заинтересована в продолжении ситуации, когда Ирак (и в т.ч. и. егион Курдистан) не может стать поставщиком газа для европейских потребителей.
Кроме того, следует учитывать, что при получении крупными российскими компаниями (речь здесь идет о Лукойле , Газпромнефти и др.), обладающими также лоббистскими возможностями, больших месторождений в Арабском Ираке, они предпочтут работать с центральными властями Ирака, нежели с курдами.
Что касается сотрудничества на уровне торгово-промышленных палат России и Региона Курдистан, то, если отбросить иллюзии, они представляются малоперспективными. Поэтому в то время, как о российско-курдистанском сотрудничестве лишь строят иллюзии, другие страны зарабатывают в Регионе Курдистан сотни миллионов и миллиарды долларов.
Связи между ТПП России и Региона Курдистан были установлены в 2008 году. В мае 2008 г. Регион Курдистан посетила российская делегация под руководством главы ТПП России Е.М. Примакова. В нее входил также заместитель председателя комитета по международным делам Госдумы и руководитель депутатской группы Россия – Ирак З.А. Муцоев, являвшийся до избрания в парламент предпринимателем. По итогам переговоров Е.М. Примакова с руководством Региона Курдистан было решено создать российско-курдистанский совет по экономическому сотрудничеству, который возглавил З.А. Муцоев (с курдистанской стороны сопредседателем совета был назначен глава инвестиционного комитета Региона Курдистан Хераш Мухарам). Примечательно, что во избежание каких-либо проблем с центральными властями встреча Е.М.Примакова с президентом Ирака Д.Талабани состоялась в Сулеймании (Талабани для этого прибыл из иракской столицы).
В интервью радиостанции Голос России 15 мая 2008 г. вице-президент ТПП России Г.Петров заявил: поскольку полномасштабно возвращаться в Ирак для России не представляется возможным в силу общей ситуации в стране, поэтому было принято решение первый шаг начать с Курдистана. Однако от конкретных оценок возможных проектов российских предпринимателей в Регионе Курдистан Г.Петров воздержался. По его словам, интерес для России представляют разработка различных руд в Регионе Курдистан, строительство электростанций (как гидро-, так и теплоэлектростанций), цементного и металлургического заводов, сооружение железных дорог. При этом последнее, по мнению российских предпринимателей, носит не только экономический характер, поскольку поможет реинтеграции страны (более тесному включению Региона Курдистан в иракское пространство).
Наиболее важным итогом встреч Е.Примакова было не экономическое сотрудничество. Для курдов большее значение имело высказывание Примакова, что Киркук должен быть возвращен в состав Региона Курдистан, которое почему-то воспринималось не как личная точка зрения руководителя ТПП России, а как крупного и влиятельного российского политического деятеля. Курды понимали это так, как хотели понимать.
Перспективы возможного участия в реализации экономических проектов в Регионе Курдистан российских подрядчиков представляются весьма туманными. И это не потому, что там отсутствует соответствующая инфраструктура, особенно, что касается финансового и денежно-кредитного секторов. Отсутствие развитой инвестиционной инфраструктуры в Регионе Курдистан не мешает работе, например, турецких компаний. Более того, подобные условия предоставляют им возможности получения более высоких доходов. Даже, если в Регионе Курдистан будет создана соответствующая инфраструктура, как, например, в европейских странах, вряд ли это приведет к активной работе там российских фирм. Российские подрядчики не могут полноценно конкурировать с зарубежными подрядными компаниями, например, турецкими на территории России, не говоря уже о регионе Курдистан. В последние годы иностранные, в частности, турецкие подрядные организации проникли даже в электроэнергетику России, не говоря уже о гражданском и промышленном строительстве .
В Регионе Курдистан, и то с большой натяжкой, могут быть конкурентными лишь некоторые виды товаров российского производства, в частности, продукция металлургии, производства труб.
Одним из наиболее возможных путей участия России в экономике Региона Курдистан может быть проникновение российского капитала, скупка различных активов. Несмотря на имеющиеся проблемы, Регион Курдистан представляет собой с экономической точки зрения чистый лист. Однако и здесь едва ли можно прогнозировать поток российских инвесторов, поскольку вряд ли российские предприниматели смогут задействовать эти активы.
Хотя в Регионе Курдистан и в России много говорли об этом визите Е.М. Примакова, совершенно очевидно, что его значение сильно переоценивается. Визит в первую очередь можно рассмотреть с точки зрения желания приятных воспоминаний известного российского политического деятеля. Хотя турецкие компании не имели поддержки в качестве приезда бывших премьер-министров в Эрбиль, они заняли главное место в местной экономике (а сейчас уже турецкие министры регулярно ездят в Регион Курдистан). Конкурентоспособность российских компаний зависит не от приезда высокопоставленных лиц. Российский бизнес не конкурентоспособен по сравнению, например, с турецкими компаниями, работающими по всему миру, в принципе
Таким образом, представляется, что вряд ли российские компании смогут осуществить значительные инвестиции в экономику Региона Курдистан. Тем более это касается значимых активов. Теоретически нвестиции российских предпринимателей могут быть направлены лишь в торговую отрасль (например, торговые комплексы). Кроме того, это могут быть такие специфические виды бизнеса, как например, игровой бизнес (казино и т.п.).
Особенность российского бизнеса состоит в его ориентации на большие масштабы. Основными видами предлагаемых российскими компаниями товаров и услуг являются оружие, разработка полезных ископаемых, строительство дорогостоящих объектов. Между тем Регион Курдиста, как и многие другие территории, нуждается в том, что вряд ли могут предложить ему российские компании – товары широкого потребления, быстрое и относительно дешевое строительство различных объектов (от автодорог до аэропортов). Едва ли Россия может быть конкурентоспособна в этом отношении. Поэтому Регион Курдистан предоставляет подряды турецким, иранским и китайским компаниям, приобретает товары их производства, а также из других стран. Не построив метра дороги, вряд ли обоснованно рассчитывать на многомиллиардные контракты. Важная роль отводится в таком проникновении мелкому и среднему бизнесу, играющему важную роль (как в примере с Турцией) во внешнеэкономической экспансии.
Кроме того, для налаживания двусторонних связей нужна достоверная информация о ситуации в Регионе Курдистан, чему может и должно способствать российское генконсульство в Эрбиле

3. Мягкая сила
Большую роль в современном мире играет мягкая сила (мягкая мощь). Некоторая часть современной курдской элиты получила образование в Советском Союзе и России и владеет русским языком, хотя ее доля в регионе традиционно преувеличивается. Тем не менее это достаточно важный ресурс. Однако число людей, владеющих русским языком, становится меньше. Кроме того, необходимо отметить, что высший слой курдской элиты практически не связан с Россией. Дети и внуки из семей Барзани и Талабани получили (получают), как правило, англоязычное образование.
В Регионе Курдистан в последние годы стали активно работать зарубежные образовательные учреждения. Очевидно, что английский язык не нуждается в продвижении и вне конкуренции, и его будут учить вне зависимости от того, будут ли США или Великобритания содействовать в этом.
Большая работа ведется в Регионе Курдистан Францией по изучению французского языка и продвижению французской культуры. Начали работать школы (лицеи), действуют различные учреждения. Десятки курдов отправляются во Францию на обучение, при этом не только для получения высшего образования, но и в магистратуру и аспирантуру, а также проведения исследований. Консул Франции в Эрбиле стал своеобразной местной дипломатической звездой , действуя на всех фронтах – от экономики до образования.
Созданы и немецкие образовательные учреждения. О турецких школах и университете в Регионе Курдистан и говорить излишне – они наиболее популярны среди местной элиты (обучение в них идет на английском языке, но изучается и турецкий язык). Образовательную экспансию в Регионе Курдистан осуществляет даже Швеция. Создание школ обусловлено далеко не благотворительными целями. (к слову сказать, обучение в иностранных школах в весьма дорого.) Образовательные учреждения становятся одним из важнейших средств мягкой силы соответствующих государств, способствую созданию благоприятного образа этих стран, формированию прочных связей, и, в конечно итоге, содействуют реализации экономических интересов.
Если ранее на Востоке царские дома забирали детей элиты покоренных народов к себе в плен, на воспитание (и так, например, при дворе иранского шаха и турецкого султана воспитывалось множество детей вельмож различных народов), сегодня эту функцию стали играть иностранные школы и университеты.
Очевидно, что Россия вряд ли сможет вести работу в Регионе Курдистан на уровне крупных стран Запада и Турции. Однако, представляется реальным создание 2 русских школ – в Эрбиле и Сулеймании. Тем более, пока в здесь есть люди, которые хорошо знают Россию и имеют определенное влияние. Спустя несколько лет осуществить это будет уже поздно. Получившие образование на Западе курдские политики вряд ли будут думать о создании в Регионе Курдистан русских школ.
Без конкретных действий на этом направлении Россия не будет восприниматься в качестве реальной силы. При этом весьма желательно, чтобы из каждой семьи высшего слоя местной элиты, в т.ч. из семей Барзани и Талабани, в этих школах училось хотя бы по одному представителю, что обусловлено низким уровнем вертикальной мобильности и большом значении правящих кланов. Для России было бы важным для повышения своей роли в Регионе Курдистан, если бы кто-либо из представителей семей Барзани и Талабани регулярно жил в России, имел российское гражданство, как это имеет место с Западом. Между тем обучавшиеся в России выходцы из Региона Курдистан (даже с большими экономическими возможностями), как правило, не остаются жить и работать в России, прерывают с ней связи, предпочитая ей, например, Швецию.
Хотя в Эрбиле признают, что главными друзьями и патронами курдов в Ираке являются сегодня США, однако есть желание подключить к курдистанской политике другие державы.
Однако, несмотря на заявления руководства Региона Курдистан о желании усилить двусторнние связи, до сих пор Россия не относится к приоритетным направлениям. Одним из показателей того, что Москва не представляет для Эрбиля реального интереса и занимает в его внешней политике невысокое место является ситуация с назначением представителей Регионального правительства Курдистана. Как известно, на важнейших для Региона Курдистан направлениях представители объединенного РегПК уже назначены (например: представителем РегПК в США является Кубат Талабани (сын президента Ирака и лидера ПСК Д.Талабани), так же назначен представитель РегПК в Великобритании). Открытие официального представительства РегПК в России не предполагается, но планируется это сделать, в частности, в Бельгии, Испании и Австралии. Руководство Региона Курдистан считает, что роль этих стран важнее роли России. А т.н. представители ДПК и ПСК в России официально не уполномочены РегПК на представление интересов в России.
Российская дипломатия также не предпринимает реальных и конкретных шагов , направленных на расширение связей с Регионом Курдистан. Энтузиазм и надежды, связанные с открытием генерального консульства, закончились.
Большим препятствием для дальнейшего развития двусторонних отношений являются проблемы, связанные с визитом в Россию президента Региона Курдистан и лидера ДПК Масуда Барзани. Российские власти в целом не против пригласить М.Барзани в Россию, однако уже несколько лет этот вопрос не решается, в связи с согласованием уровня переговоров. Российская сторона считает, что, поскольку М.Барзани является руководителем одного из регионов Ирака, то с российской стороны переговоры с ним должны формально проводить руководители каких-то российских регионов. Однако очевидно, что Масуд Барзани, проводивший на самом высоком уровне переговоры в США, странах Европы и Ближнего и Среднего Востока (фактически на уровне главы государства), вряд ли согласится на подобные протокольные предложения России. Об этом прекрасно знают и российские дипломаты. Таким образом, можно заключить, что в целом российские власти не заинтересованы в проведении переговоров с руководством Региона Курдистан на том уровне, на котором делают это другие страны, в том числе и такие влиятельные в мире, такие как США, Франция, Великобритания и т.д.
[1]
.Источник – Институт Ближнего Востока