Палестина и Курдистан: партизанская дружба.
Ахмет Хамди Аккая.
Перевод: М. Лебского, и Е. Назаровои.

Территория Ближнего Востока — это территория, покрытая туманом войны. Мировой империализм и местные национально-освободительные силы, религиозные фанатики и светские сторонники прогресса — всё это переплетается здесь в один кровавый клубок, в котором почти невозможно различить, кто прав, а кто виноват.
Однако среди всех сторон конфикта всё же есть по крайней мере одна, которая заслуживает уважения и поддержки — это Рабочая Партия Курдистана. Перевод статьи Ахмета Хамди Аккайи в исполнении М. Лебского и Е. Назаровой для «Вестника бури» проливает свет на становление этой партии, а также на глубокое влияние, которое оказало палестинское сопротивление на современные военные силы курдов
$Введение$
Известный курдский писатель Фаик Булут, участвовавший в турецком левом движении в начале 1970-х г., резюмировал значение палестинского движения для своего поколения такими словами: «Каждый молодой революционер мечтал об этом. Это была палестинская мечта».
В те годы турецкие левые были вдохновлены революционными движениями в других странах мира: на Кубе, во Вьетнаме, Лаосе, Анголе, Мозамбике, Гвинее, Алжире и Палестине.
Однако последняя была не просто источником вдохновения. К концу 1960-х г. отношения между палестинцами и растущим радикальным левым движением Турции сложились таким образом, что палестинские лагеря в Иордании и Ливане стали для турецких левых основными учебными центрами планируемой вооруженной борьбы.
Позднее, территории в Ливане стали убежищем для различных турецких и курдских левых групп, когда их начали преследовать в ходе военных переворотов 1970-х и 1980-х гг. В этом смысле, палестинское и турецко-курдское движения имели непрерывную историю взаимоотношений в течение почти двух десятилетий. До сих пор она не достаточно изучена.
$Палестина как вдохновляющий пример$
Палестинский вопрос стал заметной региональной и международной проблемой после Первой Мировой войны. С образованием государства Израиль в 1948 г. он быстро расширился до открытого конфликта между арабскими государствами и Израилем. В итоге палестинское движение прошло через несколько этапов, которые демонстрируют устойчивость палестинского вопроса. До середины 1960-х г., а именно до июня 1967 г., такие арабские страны как Египет, Иордания и Сирия взяли на себя всю ответственность за дело Палестины. Основные палестинские организации этого времени – MAN (Движение арабских националистов) и ФАТХ были созданы в начале 1950-х г. и действовали в тени арабских государств. Подобным образом, Организация освобождения Палестины (PLO) и ее военное крыло Палестинская освободительная армия (PLA),созданные на арабском саммите в 1964 г., в значительной мере оставались под контролем «соседних арабских государств (Лиги арабских государств), которые принимали все решения, касающиеся арабо-израильской борьбы».
Ситуация изменилась после поражения арабов в войне 1967 г., которое дискредитировало перспективы арабского национализма. Война 1967 г. изменила статус-кво между арабскими государствами и Израилем, а также между ними и палестинским движением. С одной стороны, унизительное поражение насеровского Египта и баасистской Сирии ознаменовало снижение интервенционизма между арабскими государствами, но с другой стороны, возникла вооруженная борьба палестинских организаций в качестве единственной альтернативы традиционной войне побежденных арабских государств с Израилем. Что и открыло ФАТХ путь для трансформации «из небольшой подпольной организации в доминирующую силу в палестинской политике».
Тем не менее, реорганизация не была завершена до сражения при Караме в 1968 г. Сейи четко указывает, что «битва при Караме в одночасье превратилась в глазах арабов в звонкую политическую и психологическую победу… Образ непобедимого ЦАХАЛа (Армия Обороны Израиля) был поколеблен. Вот почему Караме в переводе с арабского означает «достоинство». Это сражение стало поворотным пунктом для вооруженной борьбы палестинцев, так как военная мощь партизанских движений значительно выросла. В результате был создан миф о палестинском сопротивлении, который привлек революционеров из самых разных уголков мира, преимущественно с Ближнего Востока. Палестинское движение начало занимать сильные позиции в Иордании, затем в Сирии, и наконец, распространилось на Южный Ливан.
После кровавых столкновений между иорданской армией и палестинскими бойцами («Черный сентябрь» – прим. М.Л.), начавшихся в сентябре 1970 г., к июлю 1971 г. Иордания была полностью освобождена от присутствия партизан. Ливан оказался новым центром военно-политической деятельности палестинского движения, которое действовало там до июня 1982 г., когда Израиль вторгся в эту страну.
Ливанский период истории ООП имеет особое значение для политической и военной стратегии палестинского движения, которое выходит за рамки данной статьи. Тем не менее, для этого исследования важно отметить, что в тот период палестинские учебные лагеря в Ливане сыграли решающую роль для других радикальных движений Ближнего Востока и остального мира.
Само палестинское движение получило поддержку от «международной солидарности» в виде контактов с Китаем, Советским Союзом и другими социалистическими странами. Это был не только дипломатический союз, но и основной канал получения «военной подготовки и оружия». Как утверждает Сайи, это сделало ООП признанным игроком в деле палестинцев, как на международном, так и на региональном уровне:
«В свою очередь, рост военного опыта, накопление оружия и средств, позволило ООП предложить свою помощь государствам третьего мира, которые впоследствии поддерживали его дипломатические шаги в Организации Объединенных Наций, Движении неприсоединения, Организации Африканского единства, а также в других многосторонних организациях. ФАТХ, НФОП и ДФОП, исходя из своих собственных возможностей, оказывали помощь широкому спектру революционных движений. Она курировались непосредственно Вазиром через специальный «комитет освободительных движений». Среди получателей помощи были антишахские группы в Иране (как исламистские, так и марксистские), аргентинская Монтонерос, сальвадорский ФНОФМ, шриланкийские марксистские Тигры, южно-тайские мусульмане (Fatanis) и Африканский национальный конгресс и другие».
Несколько турецких и курдских организаций также приняли участие в этой деятельности, сформировав практические и символические связи с палестинским движением. Далее я попытаюсь проследить историю их взаимоотношений.
$Турки и курды в палестинском сопротивлении$
Итак, популярность палестинской вооруженной борьбы достигла своего пика после битвы при Караме в 1968 г.:
«Палестинская политическая культура стала характеризоваться своим восхищением перед коммандос, известными в арабском языке как федаины – люди, жертвующие собой. «Победа» коммандос над Израилем, так же как и победы вьетнамцев и алжирцев, способствовали «миграции мечты» о росте партизанского движения через национальные границы».
Эта «миграция мечты» повлияла на растущее левое движение в Турции. Как пояснил известный турецкий журналист Ченгиз Чандар, участвовавший в палестинском движении в начале 1970-х г.:
«Для растущего левого студенческого движения палестинское движение федаинов, возникшее в результате войны 1967 г., имело особую привлекательность в качестве модели сопротивления неоимперскому господству… «Антиимпериалистическая борьба» была далеко не абстракцией, как и в Латинской Америке или во Вьетнаме, она разворачивалась на собственной территории Турции».
Другой участник палестинского сопротивления Фаик Булут, уже упоминавшийся ранее, говорил о «палестинской мечте, которая снилась каждый молодому и романтичному революционеру».
С 1968 г. многие молодые турецкие и курдские активисты стали приезжать в палестинские партизанские лагеря для получения военной подготовки. Они могут быть классифицированы по трем группам. Первая группа активистов отправилась в Иорданию в период между 1969-1971 гг. После краткосрочного периода обучения они вернулись в Турцию. Вторая группа покинула Турцию после военного переворота 12 марта 1971 г. и отправилась в Ливан. Третья и самая большая волна началась в конце 1970-х г., особенно после военного переворота 12 сентября 1980 г. Важным мотивом для активистов второй и третьей волны стало спасение от преследований после этих переворотов.
Однако, среди этих групп, как я докажу дальше, РПК оказалась наиболее способной использовать палестинские лагеря для того, чтобы нарастить свою военную мощь и реорганизовать себя. Сейчас мы рассмотрим три волны более внимательно.
В последние годы в Турции были опубликованы мемуары бойцов, которые участвовали в палестинском сопротивлении. На основе этих мемуаров мы можем констатировать, что первая группа турецких активистов приехала в Палестину во второй половине 1968 г. Все они были членами или симпатизантами Рабочей партии Турции (Türkiye işçi Partisi,TIP), легальной социалистической партии, созданной в 1961 г. и ставшей первой социалистической партией в Турции, которая получила представительство в национальном парламенте.
Первая группа из 17 молодых сторонников РПТ пересекла границу между Турцией и Сирией в районе Рейханлы, Антакья. В течение трех месяцев они прошли обучение в лагерях ФАТХ, а затем вернулись в Турцию. Среди них был Семих Динч, который позже прошел подготовку в Иордании, оставаясь в рядах палестинского движения до 1975 г. Он объяснил причины, по которым отправился в палестинские лагеря: «Во-первых, это было сделано ради интернационализма. Если бы Вьетнам был близко, мы бы поехали туда. Во-вторых, мы приехали для того, чтобы получить военную подготовку и, наконец, это было связано с каким-то духом приключений или романтикой».
Этот дух приключений, романтики или наивности был совершенно очевиден среди тех первых групп. Например, 1 октября 1968 г. два молодых сторонника РПТ, А. Кадир Яшаргюн и Мустафа Челик пересекли самостоятельно границу с идеей отправится в СССР ради получения марксистско-ленинского образования. И думали, что палестинское движение было лучшим путем для этого. Они участвовали в палестинском движении и воевали против Израиля; Мустафа Челик убит в бою, а Яшаргюн вернулся в Турцию.
Приток турецких революционеров продолжалась на протяжении 1969- 1970 гг., в это время десятки молодых бойцов отправились в палестинские лагеря в Иорданию и Ливан. В соответствии с одним свидетельством, по меньшей мере, в пяти различных группах по 50 человек, они отправились в палестинские лагеря, пройдя подготовку за два месяца в основном в Иордании. Среди них были известные молодежные авторитеты Дениз Гезмиш, Хусейн Инан и Юсуф Кюпели, которые стали лидерами различных радикальных группировок в ближайшие два года. Гезмиш и Инан, основатели Народной освободительной армии Турции (Turkiye Halk kurtuluş Ordusu, THKO), а Кюпели Партии-фронта национально-освободительного движения Турции (Turkiye Halk Kurtuluş Partisi-Cephesi, THKP-C).
Вторая волна турецких/курдских бойцов прибыла в Палестину сразу же после переворота 1971 г. На этот раз, помимо военного опыта, основной причиной для переезда (турецких/курдских левых – прим. М.Л.) в Сирию и Ливан, где палестинское движение предоставило им убежище, стало бегство от репрессий со стороны режима. В этот период, вплоть до 1974 г., когда в Турции была объявлена общая амнистия, в различных палестинских лагерях Сирии и Ливана находились десятки турецких и курдских активистов.
Например, Чандар вспоминает, что зимой 1971 г. и весной 1972 г., двадцать турецких бойцов остались вместе в лагере близ Айта эль-Фухар, в Ливане, недалеко от израильской и сирийской границ. Самое важное событие этого периода произошло 21 февраля 1973 г., когда израильские коммандос совершили налет на один из (палестинских — М.Л) лагерей в Нахр аль-Баред, находящийся на северном конце ливанского города Триполи. Восемь членов нелегальной маоистской группы, Партия революционных рабочих и крестьян Турции (TİİKP) были убиты во время этой атаки, и один из них, Фаик Булут, ранен и захвачен в плен. Он оставался в израильской тюрьме до 1980 г.
Третья волна «исхода в Палестину» прошла в начале 1980-х годов, сразу же после военного переворота в сентябре 1980 г. Она была намного больше, чем предыдущие. Есть данные, что однажды более тысячи турецких бойцов находились в (палестинских — М.Л) лагерях. Это число легко удваивается, когда во внимание принимаются также члены курдских организаций из Турции, учитывая, что только на тот период РПК имела почти 300 бойцов в Ливане.
В действительности, период после 1975 г. следует рассматривать как начало фазы третьей волны, когда турецкие и курдские революционные организации вновь вышли на историческую сцену. В течение этого периода курдские группы наладили контакты с палестинскими организациями. После переворота в 1971 г., такие курдские политические деятели как Неджмиттин Буюккая и Кемаль Буркай отправились в Сирию и Ливан, где они установили связи с другими лидерами их народности. Оба активиста уехали в Европу, однако Буюккая, который стал одним из ведущих членов революционно-демократической культурной ассоциации / Курдской рабочей партии (Devrimci Demokratik Kultur Dernekleri/ Kürdistan İşçi partisi, DDKD/KİP), позже вернулся в Сирию и Ливан, где также установил контакты с палестинскими организациями. Это был первый союз между курдскими организациями Турции и палестинскими группами. И не удивительно, что он был заключён с Народным фронтом освобождения Палестины (НФОП) Джорджа Хабаша. О нём курдам рассказал Салах Салах на встрече, состоявшейся в Бейруте 14 мая 1975 г.
Их вторая встреча прошла две недели спустя, 26 мая 1975 г. с Демократическим фронтом освобождения Палестины (ДФОП). Его лидер — Наифа Хаватме — сам присутствовал на встрече. Он говорил о трех связующих узах между своими взглядами и взглядами курдских активистов: марксизм, антиимпериализм и ислам. И особенно подчеркнул вооруженную борьбу в качестве основного средства для освобождения народов. Хотя Буюккая не уточнил в своем дневнике, каковы были их требования, Хаватме обещал, что они будут выполнены.
На основе этих и последующих контактов с палестинским движением, DDKD/KİP отправила в Ливан три различные группы бойцов для прохождения подготовки. Первая и вторая группы приехали в лагеря НФОП в 1976 и 1977 гг. После 1977 г. DDKD/KİP развивала свои отношения с ФАТХ, в основном через сирийского курдского лидера Салаха Бадруддина и иракского курдского лидера Джеляля Талабани. Затем третья и вероятно самая большая группа прибыла в лагеря ФАТХ в конце 1979 г. и весной 1980 г. Среди приехавших оказался Ведат Айдын, видный курдский политик и правозащитник, который был похищен из своего дома в Диярбакыре и убит без суда в июле 1991 г., также как и Хатип Диджле, который стал известным курдским политиком в 1990-е г.
Несмотря на то, что DDKD/KİP никогда не вела вооруженную борьбу, после военного переворота 1980 г., у неё было определенное число вооруженных бойцов в горах Курдистана, особенно в Козлуке и Сасоне. Однако после нескольких месяцев проведенных без какой-либо вооруженной борьбы, они (активисты DDKD/KİP – М.Л.) разошлись, многие из них отправились в Сирию и Ливан. До конца 1982 г., когда бойцы рассеялись в разных странах Европы, у DDKD/KİP оставалось почти 200 человек в Сирии и лагерях ФАТХ в Ливане.
Тем не менее, после турецкого переворота 1980 г., наряду с DDKD / KIP существовала и другая курдская организация с таким же названием – Рабочая партия Курдистана (Partiya Karkerên Kurdistan –PKK), имевшая самое большое количество бойцов. РПК была сформирована в первой половине 1970-х г., как небольшая подпольная группа вокруг харизматичного лидера Абдуллы Оджалана. Ядро, создавшее РПК, выделилось из студенческой среды Анкары, а затем распространило свою деятельность на Турецкий Курдистан. К 1979 г. РПК провела свой учредительный съезд, разработала свою организационную структуру, набрала значительное число идейных бойцов, и стала широко известна своим стратегическим использованием насилия.
В этих условиях, РПК развивала контакты с палестинским движением. Как и в случае с DDKD/Kip, история взаимоотношений между РПК и палестинским движением можно проследить до военного переворота (1980 г. – М.Л.) В конце 1979 г. РПК вступила в союз с палестинским движением для получения военной подготовки. После военного переворота, РПК пыталась перебросить большую часть своих сил в Ливан. В период с 1980 по 1982 гг., почти 300 боевиков РПК прошли обучение в различных палестинских партизанских лагерях в Ливане и впоследствии были вовлечены в вооруженное сопротивление против израильского вторжения в июне 1982 г. Однако, еще более важно то, что РПК воспользовалась этой возможностью не только для военной подготовки, но и для организационного восстановления, которое не удалось провести почти ни одному другому турецкому или курдскому движению.
$РПК и палестинское движение$
Летом 1979 г. Оджалан был вынужден бежать из Турции в Сирию. Это случилось после захвата полицией одного из руководящих членов его партии, разгласившего важную информацию об этой подпольной организации. Выезд Оджалана не очень хорошо организовали, несмотря на попытки партии с апреля 1979 г. наладить связи за рубежом. На заседании Центрального исполнительного комитета, состоявшегося 27 апреля 1979 г., принято решение о поиске связей в Сирии с целью развития движением международных контактов. Однако, до того времени партия не имела каких-либо серьезных контактов за рубежом. Местный активист (РПК — М.Л.) Этхем Акджан (псевдоним Мехмет Саит), который был родом из города Суруча (на границе между Турцией и Сирией), посетил своих родственников по другую сторону границы в Кобани:
«Этхем — наш родственник. Я — членом Курдской демократической партии Сирии (левое крыло), и знал, что Этхем имел отношение к новой курдской группе, которая возникла в Северном Курдистане. Однако у меня не было подробной информации. Этхем посетил нас несколько раз и спросил меня, можем ли мы помочь ему войти в контакт с палестинским движением в Сирии и Ливане. Все контакты зависели от наших родственных отношений».
Опираясь на них, 4 июля 1979 г. Оджалан пересек границу с помощью хорошо известного местного контрабандиста. Этхем Акджан, организовавший весь пограничный переход, был с ним. После короткого пребывания в Кобани, Оджалан переехал в Алеппо, а затем в Дамаск, где попытался войти в контакт с палестинским движением. Во всех этих поездках, единственная сеть, которой он пользовался, базировалась на семейных связях его проводника Акджана. Члены семьи в Кобани, Алеппо и Дамаске принимали их и через свои связи познакомили Оджалана с некоторыми курдскими политическими деятелями, через которых он пытался связаться с палестинскими организациями. Первый политический контакт установлен с Абди Насааном, получившим фармацевтическое образование в Турции и являвшимся членом Курдской демократической левой партии Сирии (Partiya Çep a Demokrat a Kurdî li Suriyê, PÇDKS) в Кобани. Так как Оджалан знал турецкий, он легко наладил с ним контакт:
«Это было в 1979 г. Я был членом PÇDKS и товарищ Исмет Сейда был нашим генеральным секретарем. Он позвонил мне и сказал: «Кто-то приехал из Турции в Кобани и наш друг Абди сказал, что приезжий из новой партии. Съезди в Кобани и попытайся узнать, чего они хотят». Потом я поехал туда и встретился с Абди, который был членом нашей партии и с тем приезжим (Оджаланом – М.Л.) с севера. Он сказал: «Мы основали партию и хотим привести часть наших кадров для обучения в палестинские лагерях». Я не знал, кем он был, но из его слов, у меня сложилось впечатление, что он был первым или вторым человеком в своем движении. Позже я сообщил об этом нашему генеральному секретарю. Исмет Сейда и Оджалан встретились в Дамаске. Таким образом, мы помогли Оджалану и его партии установить контакт с палестинским движением».
В связи с тем, что эта партия (PÇDKS – М.Л.) имела тесные отношения с Патриотическим союзом Курдистана (Yekitiya Niştimani Kurdistan, YNK, во главе с Джалалом Талабани), основанным в Сирии, можно предположить, что ПСК также играла определенную роль в этих отношениях (между РПК и палестинцами – М.Л.). Так Неджмиттин Буюккая, очень известный курдский активист из Турции, тесно общавшийся с ПСК и рядом сирийских курдских организаций, отметил эту связь в своем дневнике в октябре 1979 г.:
«Адиль Мурад [один из основателей ПСК] находится в Бейруте. Он и некоторые ливанские курды из партии Исмета Сейды [PÇDKS] помогают апочистам, [последователи Апо, прозвище Абдуллы Оджалан] приведя их к палестинцам».
Однако эти отношения с сирийскими или иракскими курдскими организациями не могут рассматриваться как очень глубокие и хорошо структурированные. Например, они не основаны на каком-либо скрепляющем соглашении с РПК. Роль названных курдских организаций была ограничена. Это оказалось не более чем введение РПК в палестинские организации.
В конце концов, Оджалану удалось установить контакт с палестинским движением. Первая организация, с которой он связался, – ДФОП во главе с Наифом Хаватме. Кайс Абд аль-Карим (псевдоним Абу Лейла), который до сих пор является ведущим членом ДФОП, стал человек из этой организации, с которым Оджалан переговорил в первую очередь. Абу Лейла отметил, что во второй половине 1970-х г., Демократический фронт установил много связей с большим количеством левых групп из разных частей Ближнего Востока, включая Ирак, Турцию и в некоторой степени Иран в дополнение к другим арабским странам. Эти группы пытались самоорганизоваться, как турецкие партизанские отряды или курдские движения национального освобождения. Вместе с тем он помнил о встрече с Оджаланом очень хорошо:
«На самом деле у нас была очень длинная беседа до поздней ночи. Главное заключалось в том, что мы договорились, что ни одна из сторон не должна вмешиваться во внутренние дела друг друга. Однако, они (апочисты – М.Л.) будут полностью подчиняться дисциплине наших вооруженных сил, ибудут соблюдать их правила без каких-либо исключений и без каких-либо различий».
Абу Лейла утверждает, что в первых встречах не было ничего особенного и никакого конкретного соглашения в том смысле, что РПК посылает свои кадры в Ливан или на ливано-сирийскую границу, чтобы пройти там военную подготовку. Оджалан произвел хорошее впечатление на Абу Лейла:
«Конечно, он был очень серьезным. Иногда его было очень трудно убедить. Он отстаивал свое мнение, иногда весьма упрямо, но именно этим он производил впечатление принципиального человека.
С помощью нового союзника Оджалану удалось достичь Ливана, где он также нашел возможность встретиться с некоторыми курдами. Адвокат Хасан Ибрагим Мохаммед вспоминает свою первую встречу с Оджаланом в кабинете ДФОП в Бейруте. Хасан был тогда членом PÇDKS, которая проинформировала его о приезде представителя новой курдской партии из Турции:
«С некоторыми товарищами из нашей партии мы пошли в Комитет по иностранным делам Демократического фронта в Бейруте. В комнате Абу Шехаба, которыйзанимал должность депутата, увидели другого парня. Позже мы узнали, что это был Оджалан. Мы разговаривали с ним. Он оставался с палестинцами. Через некоторое время я пригласил его к себе домой, где он остался со мной. Потом Оджалан послал меня в Кобани для того, чтобы привести его кадры, пришедшие из Турции в Ливан».
Представители ДФОП согласились обучать кадры РПК. Тем не менее, они не были уверены, сможет ли РПК привести своих людей в Дамаск, а затем и Ливан. Развитие этого соглашения зависело от возможностей РПК. ДФОП только обещал предоставить карточки для их использования внутри Сирии и Ливана. В начале они выпустили весьма ограниченное количество удостоверений личности: 5 или 10. РПК предоставила фотографии своих членов, и им были выданы удостоверения личности. Омер Алус вспоминает, что первый раз его родственник и ближайший помощник Оджалана в Сирии Этхем Акджан получил удостоверения для 10 бойцов РПК в офисе ДФОП в Дамаске. Акджан привез этих активистов из Кобани в Ливан через Дамаск. А потом использовал те же карточки для другой группы, изменив фотографии на них.
После своего переезда в Сирию в начале июля, Оджалан поддерживал контакты со своей организацией посредством письменных сообщений, посланных руководящим кадрам в Турции. Организация связалась с ним таким же образом. В архиве РПК хранятся копии этой переписки между активистом и его представителями в Турции, а именно Джемилем Баыком и Дураном Калканом. Однако наиболее важное послание этого периода было отправлено Оджаланом в ЦК в конце октября 1979 г.:
«В качестве наиболее безотлагательной задачи, вы должны подготовить группу в составе 250-ти человек для прохождения подготовки. Их фото должны быть сделаны и отправлены мне. 50 человек из этой группы, должны быть глубоко идейными кадрами, 100 – из числа сторонников, являющихся кандидатами в члены партии, и 100 – кандидаты на роль бойцов. Среди членов партии должно быть, по меньшей мере, 15 идеологически развитых студентов/выпускников университета, предпочтительнее из METU (Ближневосточный технический университет)».
Это ознаменовало новый этап в развитии сети РПК на Ближнем Востоке. Эффект от сети конкретнее проявился в последующие годы и выразился в развитии функционирования связей с палестинским движением.
Несмотря на то, что Оджалан просил 250 бойцов для отправки в Ливан, его организация могла послать в конце 1979 г. только 40-50 бойцов для прохождения обучения. Эти люди обучались в Ливане до весны 1980 г. в двух основных группах. Первая группа, которая состояла из 15 бойцов, проходила обучение в лагере ДФОП близ Неймеха на юге Бейрута. Вторая получила военную подготовку в лагере Бурдж-эль-Бараджне, расположенном в южном пригороде Бейрута. В этих лагерях были и активисты из других стран:
«Это был самый большой лагерь ДФОП, имевший более 300 палаток. Там были люди из Йемена, Ирана и Конго. Нашим военным инструктором был Абу Жалал из ДФОП, однако руководящие члены ДФОП также приезжали в лагерь.
После фундаментальной подготовки, бойцов отправили в Южный Ливан, где они небольшими группами по 5-6 человек вели разведку и патрулирование вокруг Тира, Эн-Набатия и Сарбы. Курды приняли участие и в широкомасштабных военных учениях в лагере Хельве, недалеко от села Халоя, в долине Бекаа в Восточном Ливане.
С самого начала, РПК рассматривала Ближний Восток не просто как место для военной подготовки. Она была нацелена на организацию курдов в Сирии, также как и в Ливане. Таким образом, с первых своих дней на Ближнем Востоке, партия пыталась найти путь связаться с курдами на этой территории.
Весной 1980 г. на концерт в Ливан был приглашен молодой, но многообещающий курдский певец Шиван Первер и его жена Гулистан Первер, которая также был певицей. Они оба были сторонниками движения и отправились в Бейрут, чтобы встретиться с Оджаланом и небольшой группой бойцов, пытавшихся наладить свою жизнь в условиях изгнания:
«Это было весной перед маем 1980 г. Мы встретились с Оджаланом и некоторыми руководящими членами партии, такими как Делил Доган и Сефкан (Джелал Эрджан). В Турции продолжалась борьба, и курды в Ливане не имели никакой информации об этом. Наши друзья пытались выстроить отношения с ними. Мы организовали концерт в Бейруте, в котором приняли участие почти две тысячи человек. Не только мы, но и Делил Доган, Сефкан [которые были бойцами, но также интересовались пением, позже оба погибли в столкновениях] вышли на сцену.”
Деятельность РПК по отношению курдов Ливана и Сирии быстрее развивалась и в последующие годы. В начале 1980-х г., эти территории получили важное значение для военной подготовки. И, начиная с весны 1980 г., обученные курдские бойцы были направлены в некоторые районы Турции для подготовки вооруженной борьбы, но их усилия не увенчались успехом, в первую очередь из-за военного переворота, произошедшего в стране несколько месяцев спустя. Однако отношения с палестинским движением в Ливане не утратили своего значения для РПК.
Напротив, палестинские лагеря стали главной областью спасения от репрессий, которые были направлены против турецких и курдских радикальных движений. Среди турецких и курдских организаций, именно РПК сумела извлечь максимум из этой возможности. Партии удалось вывести значительное число бойцов из Турции в Ливан через Сирию. После военного переворота в 1980 г. до конца 1982 г., почти 300 бойцов РПК прошли подготовку в лагерях.
Согласно источникам РПК, обучение в основном проводилось ДФОП Хаветмеха, и в меньшей степени НФОП Хабаша. Небольшие группы также учились в лагерях ФАТХ и Фронта Абу Нидала. В неподписанном документе РПК под названием «Оценка палестинских лагерей в Ливане», датированным концом 1982 г., было отмечено, что незадолго до вторжения Израиля в Ливан в июне 1982 г., в палестинских лагерях на юге и востоке Ливана насчитывалось 232 бойца РПК. Среди них 150 человек находились в лагерях ДФОП, 35 в НФОП, 21 в ФАТХ и 26 в лагерях Фронта Абу Нидала. Из этих 232 бойцов, 10 убиты израильскими силами в замке Бофор (Shaqif Arnun or Qala’at al-Shaqif), который был крепостью крестоносцев в Набатее на юге Ливана, примерно в одном километре к юго-востоку от села Арнуна. 15 оказались в плену.
Из документов следует, что бойцы РПК маленькими группами, в основном состоящими из 6-7 человек, жили в разных лагерях, контролируемых этими четырьмя палестинскими организациями. В общей сложности было 12 лагерей, в которых во время войны находились бойцы РПК. Самая большая группа, состоящая из 54 бойцов располагалась в лагере Хельве. РПК испытывала неудобства в связи с этим разделением.
Д. Калкан писал об этом так: «Палестинцы не позволяли нам селиться большими группами в лагере. Скорее, они распределяли (бойцов РПК – М.Л.) и не одобряли тот факт, что у нас были собственные руководящие органы. Особенно было много проблем в Южном Ливане, который был наиболее конфликтной областью. В таких случаях, мы связывались с Абу Мемдухом, который отвечал за военные дела ДФОП и многим нам помог».
Тем не менее, Маркус (журналистка, автор книги про РПК – М.Л.) заявляет, что «палестинские организации не только покрывали основные расходы бойцов в своих лагерях, но и выплачивали им ежемесячное пособие, которое, по разным данным, составляло 15 , 100 или 300 каждому человеку, и помогало покрыть другие расходы».
В случае с РПК, эти деньги шли непосредственно в организацию, а не отдельным бойцам, что и стало одним из главных финансовых источников организации. На основе этого Мамдух Нофал, который являлся командиром военного крыла ДФОП с 1972 по 1988 гг., указал на спор по поводу больших групп: «Я заметил, что они (бойцы РПК – М.Л.) начали прибывать в наши лагеря в больших количествах, и мы сказали им, что не можем принять всех ваших активистов на длительный период из-за больших расходов».
РПК не только получила выгоду от использования тренировочного оборудования, предоставляемого Палестинскими организациями, но и сумела вооружить себя на основе собственных ресурсов. Во время вторжения Израиля в Ливан, многие из рядов палестинских организаций уже отложили в сторону свое оружие:
«Оружие, которое мы использовали в обучении, принадлежало палестинцам. В начале, у нас было очень ограниченное количество собственного оружия. Но это изменилось, когда Израиль вторгся в Ливан. Многие люди оставили свое оружие при бегстве, и мы собирали его. В течение этого периода, сельские жители также продали нам много оружия. Все это оружие, в основном АК-47, которых насчитывалось почти 400-500 штук, было сданы на хранение в лагерь Хельве, а затем мы вывезли его в область Дерик, на границе между Сирией, Турцией и Ираком для того, чтобы передать в Турцию. Сирия позволила нам сделать это».
В конце концов, как отношение бойцов РПК к тренировкам, так и их участие в войне произвело заметное впечатление на палестинское движение. Как отметил Абу Лейла:
«(Первоначально – М.Л.) не было никакого различия между ними (РПК – М.Л.) и турецкими или курдскими группами. Но постепенно начало обнаруживаться, что они были более серьезными, чем другие. Они были более решительными и они, безусловно, имели большее влияние среди курдского населения».
Палестинское движение стало свидетелем участия РПК в войне и тех потерь, которые понесла партия. Поэтому для РПК был определен специальный лагерь. Этот лагерь, известный как лагерь Хельве, находящийся рядом с деревней Халоя в долине Бекаа на границе между Ливаном и Сирией. Он играл значительную роль в течение следующего десятилетия, вплоть до сентября 1992 г. Летом 1981 г. в этом лагере РПК провела свою первую конференцию, на которой было принято решение о начале партизанской войны в Курдистане. Оно было осуществлено на практике после 2-го съезда РПК, который проходил в августе 1982 г. в лагере ДФОП к югу от Дараа в Сирии на иорданской границе. После этого съезда почти все обученные бойцы направлены в Северный Ирак для создания базы. 15 августа 1984 г., партизанские отряды РПК атаковали города Эрух и Шемдинли в провинциях Сиирт и Хаккяри. Таким образом, эти крупномасштабные, дерзкие и хорошо скоординированные операции открыли период затяжной народной войны в Турции.
Однако с конца 1982 г., отношения между РПК и палестинскими организациями сократились. В период с 1983 по 1985 гг., РПК использовала два лагеря в Ливане, один лагерь Хельве и другой, расположенный на северной окраине долины Бекаа, вблизи села Арсаль. После 1985 г. лагерь Хельве служил в качестве единственного.
[1]