Зирьяб — величайший курдский музыкант средневековья
Абу Хасан Али ибн Нафи (789–857)
Лятиф Маммад
Постепенно из «небытия» возвращаются и восстанавливаются величайшие курдские личности, имена которых сыграли немаловажную роль не только в истории и культуре курдской, но и соседних (да и не только соседних) с курдами народов.
Воочию в их лице постепенно высвечивается высочайшая миссионерская роль и курдской культуры, проводниками которой они и были.
Среди блестящих курдских имен средневековья особое место принадлежит и Abu l–Hasan ‘Ali Ibn Nafi‘ (на курдском : ئهبو ئهلحهسهن عهلی إبن نافع; персидском и арабском: أبو الحسن علي ابن نافع;), более известный с арабским прозванием Ziryab (курдском زۆراو Zorab, персидском Zaryâb).
Абу Хасан Али ибн Нафи Зораб стал известен не только как выдающийся средневековый музыкант, певец, композитор и поэт, теоретик, педагог но и как обладатель широких энциклопедических знаний того времени — химик, косметолог, модельер и дизайнер, астроном, ботаник и географ.
Арабским источникам он Абу Хасан Али ибн Нафи больше известен как Зирьяб (араб. زرياب, «Дрозд») — якобы из-за его оливково-темного цвета и обладания красивым голосом. Также есть утверждения, что он — бывший раб, возможно, негр из Танзании[1]. Но, следовательно данной логике, всех арабских и африканских известных личностей также должны были величать не иначе как «дроздами» из-за их темно-смугло-черно-оливкого цвета. Также следует обратить внимание на то, что черный дрозд — один из самых многочисленных видов род птиц семейства дроздовых (лат. Turdus) отряда воробьинообразных, — селятся в основном в хвойных, смешанных или лиственных лесах с хорошим подлеском и сыроватой почвой, лесных оврагах. Такие места черный дрозд населяет по всей Европе и в европейской части России, на Кавказе живет в лесном поясе гор. Гнезда птицы могут располагаться на высоте 8 м, на елях, соснах, березах, липах, но также могут находиться и очень низко, например, на молодых елочках, пнях и даже на земле, среди корней старых больших деревьев, то есть, дрозд – не обитель пустыни и оазисов — мест обитания арабов.
В арабской пустыне дрозд не водится и до распространения ислама и арабских завоеваний арабам вряд ли был известен черный дрозд. А Африканский дрозд (Turdus pelios) и Эфиопский дрозд (Turdus abyssinicus) не темной раскраски. Поэтому, можно предположить, что прозвище «Зирьяб» — искаженное на арабском языке слово и перенято из другого языка.
Среды курдов широко распространены собственные мужские имена Zîrav[2](«Стремительная (вода)»)[3], Ziryan[4], Zerav («Позолоченый)[5]; Зорав (Zorav(an) — «Борец»; Зорап (Zorab, Zorap[6]) — «Ливня» («Мощный поток воды). Примечателен и имя отца Зораба — Нафи (ибн Нафи; на арабском ибн – «сын). На курдском языке nefî(r) — горн, труба[7], указывающий на то, что Зораб был «сыном музыканта». Среди курдов и по сей день распространены имена собственные женские Nefî (Нафи,[8] «Муза») и мужские Nefî(raz)[9].
Поэтому, можно предположить, что курдскоие имена Зирав, Зораб(в) исказились в арабский «Зирьяб». А попытки перевода значенире имени «Зирьяб» с персидского Сухраб («Красная вода», «Красное вино») маловразумительно, так как в исламе существует запрет на употребление вина. Вероятнее всего курдское имя Зораб, искаженное в арабское Зирьяб, позже стали ассоциироваться с арабским «Черный дрозд» по схожести своего звучания.
Другим аргументом в пользу этой версии может служить тот факт, что голос (песня) дрозда — это печальные флейтовые свисты, а крик — сухой треск и циканье «так-так» и «гикс-гикс». Рано утром и вечером перед наступлением ночи он любит выводить мелодичные напевы, похожие на игру флейты. Но, голос дрозда не идет ни в какое сравнение с пением другой птицы — соловья.
Соловьи́, соловьи́ные (лат. Luscinia) — род птиц также из отряда воробьинообразных (Passeriformes) и в зависимости от подхода к классификации относится либо к семейству дроздовых (Turdidae), либо к семейству мухоловковых (Muscicapidae). Пение звучное, с большим количеством колен. Южнее и западнее — от Испании до Западного Памира распространён южный, или западный соловей. Наиболее известен обыкновенный соловей (Luscinia luscinia). Верхняя сторона тела окрашена в более светлые и теплые коричневые тона, а нижняя часть тела серо-желтоватая. Хвост с красноватым оттенком, грудь без пятен и узоров. Лапки желто-розового цвета. Западного соловья нередко можно спутать с восточным соловьём (Luscinia luscinia), так как многие части тела у них одного цвета. Последний окрашен несколько темнее и обладает серо-коричневым пятнистым рисунком на груди. Западные соловьи — перелетные птицы, обитающие в Евразии и Северной Африке. Особи, населяющие Европу, зимуют в Африке. Поэтому, арабские источники вероятнее всего, соловей перепутали с дроздом, что указывает также в пользу неарабское происхождение прозвания Абу Хасан Али ибн Нафи.
Все без исключения величайшие поэты востока воспевали в своих произведениях пение соловья. Даже многим выдающимся певцам давали прозвание «Соловей». К примеру, певца мугам и народных песен Муртуза Мешади Рза оглы Мамедова (1897 – 1961) за неповторимый голос в Азербайджане прозвали «БЮЛЬ-БЮЛЬ» («СОЛОВЕЙ»). Мать этого известного культурного деятеля-певца и актера Бюльбюль (от курдского bilbil – «соловей») и бабушка нынешнего Министра Культуры Азербайджанской Республик Полад Бюльбюль оглы «была курдянкой из семьи кочевников села Перилер» Шушинского района[10]. Известно, что курды, тем более кочевые, никогда свою дочку-курдянку безродным и другим национальностям не отдают замуж. Пример семьи Бюльбюль — образец классической ассимиляции курдов.
Источники указывают, что Абу аль-Хасан Али ибн Нафи Зирьяб был курдом[11] и его семья были выходцами из области Фарс[12] из Ирана, древними насельниками которых были и курды. Есть сведения также о его происхождении из Мосула (ныне в южной, иракской части Курдистана).
Багдад — средневековый культурный центр Ближнего Востока
Дальнейшие события из жизни Зирьяба благодаря по тем времнам его высочайшей образованности, этике поведения, культуры, обширным кулинарным зананиям и тонкому художественному вкусу в области моды и одежды указывают на то, что его семья принадлежала к аристократическим слоям общества с широкими связьями. Только этим можно объяснить его переезд (или вместе с семьей) в Багдад, который к началу IX века уже стал культурным и духовным центром не только Арабского Халифата, но и всего Ближнего Востока.
Только этим можно обяснить, каким образом Зирьяб очутился в Багдаде – сердце Арабского Халифата.
Багдад («Богом данный» от ирано-курдского baga (бага) – «бог» и курдского глагола da (дать); в древности иранцы, в том числе и курды, святые места (храмы) называли Bagin (Багин) —— был основан в 762 г. халифом Мансуром на берегу Тигра, недалеко от древнего Вавилонаи изначально была центром именно ирано-месопотамской культуры. Расцвет Багдада приходиться в годы правления курдской династии Бувейхидов (Буидов) в 932-1055 гг. В 1258 г. войсками Хулагу, внука Чингисхана, Багдад был разрушен до основания и сожжен. По свидетельству историка XIII в. Магриби, незадолго до разорения в Багдаде насчитывалось тридцать шесть общественных библиотек, большинство которых были созданы в годы правления Буида Фанна Хосров Адуд ад-Даула (иракский и западно-иранский правитель, 949-983)[13].
Основными центрами иранокурдской и арабской культуры в средневековый период развития становились попеременно три столицы государства. Их роль в художественной жизни народа менялась в зависимости от политического и экономического курса халифата. Такими художественными центрами были Дамаск (при правлении Омейядов), Багдад (при Аббасидской династии) и Каир (при Айюбидах и мамлюках).
Халифы Багдада, пораженные роскошью и изяществом месопотамско-ирано-курдской культуры сасанидов, как это случилось некогда и с Александром Македонским после его завоевания Ахаменидской державы, стремились окружить себя невиданной до той поры пышным блеском и роскошью, художниками, поэтами и музыкантами, талантливыми строителями и народными мастерами.
Особенно в Багдаде всячески стимулируется развитие инструментальной музыки и усовершенствование музыкальных инструментов. Сами арабы к тому времени имели примитивных образцов струнных, духовых и ударных, распространенных во многих странах арабского мира, музыкальных инструментов. Среди них — арабская однострунная скрипка ребаб (ребаб аль-шаир), мизхар (прототип средневекового уда с кожаной декой), мизаф — один из прародителей кануна, тростниковые и глиняные дудочки и разнообразные бубны, деревянные палочки кадиб (тип кастаньет), отбивающие ритм, — выглядели убого и примитивно на фоне более развитой и утонченной месопотамско-ирано-курдской музукальной культуры. Иными сорвами, арабская музыкальная культура своей архаичностью больше не удовлетворяла духовные запросы перекочевавших в роскошные дворцы бедуинов пустыни и в первой половине IX века древнеарабская певческая школа Хиджаз утратила первенство, уступив его сформировавшемуся в Багдаде музыкальному направлению, которое происходило из Месопотамии и Ирана.
Со всех концов халифата талантливые люди стремились и аккумилировались в духовных центрах халифата, предлагая свои услуги новым властелинам. А наградой служила им не только сносная жижнь и открытая возможность творить, но и осуществлять свои творческие замысли. Ирано-курдская музыка и музыка народов вновь завоеванных земель стали основой и синтезом для новой арабской песни и музыки. Так как певцы и музыканты вынуждены были перевести и петь эти песни на арабском, а адаптировать свою музыку и инструменты под арабскую. Не удивительно, что приобщившись к цивилизации, в первую очередь ирано-курдской, арабы доисламский период арабов назовут емким словом – эпоха «Джахалиат (Jaheliat)», то есть — эпоха «Невежества».
Багдад в это время стал культурным центром, где творили и молодые таланты. Среди этих блестящих и талантливых творческих личностей, особенно в области музыки, были и много славных курдских имен.
Аль-Мосули Ибрагим (742-804)
Выдающийся курдский композитор, певец, инструменталист и ученый, основатель музыкальной династии аль-Мосули Ибрагим (742-804), кроме своего сына и ученика Исхака (767-850) и Зальзала (ум.791) — зятя и аккомпаниатора, воспитал поколение талантливых музыкантов. Достаточно сказать, что двое из них — Исхак аль-Мосули и Зирьяб (789-857) — встали во главе ведущих музыкальных школ своего времени — багдадской и андалузской. Великолепный певец Ибрагим аль Мосули отличался прекрасным знанием как иранского, так и арабского исполнительского стилей. Ему приписывается создание девятисот песен и напевов. Известен он также как автор сборника «Сто избранных песен», на который ссылались позднее многие исследователи, в том числе авторитетный историк музыки аль-Исфагани.
Исхак ал-Мосули (767-850)
В Багдаде, скорее всего по рекомендации или за плату, если не по родственным связям, учителем Зораба стал другой выдающийся средневековый курдский музыкант Исхак ал-Мосули (767-850). Его нисба[14] «Мосули» указывает на то, что род Исхака были выходцами из Мосула, где с древнейших времен, до арабского завоевания, жили ассирийцы и мидийцы-курды[15]. И в настоящее время в Мосульской области кроме курдов, ассирийцев-халдеев, арабов и позже прибывших туда туркмен (в Киркуке) даже одна персидская семья не проживает, что также свидетельствует в пользу курдской этнической принадлежности Исхака ал-Мосули.
По сообщениям источников, Ибрахим ал-Мосули Исхак (767 — 850), сын известного курдского певца и музыканта аль-Мосули Ибрагима (742-804), был самым великим музыкантом при первых Аббасидах[16]. Получил блестящее образование. Жил при дворах Харуна ар-Рашида, ал-Амина, ал-Ма'муна, ал-Му'тасима, ал-Васика и ал-Мутаваккиля. В «Фихристе» (141) упоминаются около 40 произведений Исхака, который был, кроме того, поэтом, лингвистом и проповедником.
Исхак аль-Мосули, замечательный певец и инструменталист, выделялся широтой своих знаний: он был поэтом, филологом, правоведом, слыл непревзойденным специалистом в области музыкального и поэтического творчества. Исхаку аль-Мосули принадлежат девять трактатов, в которых он самостоятельно пришел к открытию многих положений музыкальной теории, содержавшихся в трудах Евклида. В своих теоретических работах он зафиксировал «классические» правила игры на уде, иначе говоря, обосновал школу профессионального исполнительства. Как и многие ученые его времени, он, решая практические творческие задачи, уделял пристальное внимание теории ладов — звукорядов[17].
Учеником Исхака Мосули был и сын известного средневекового курдского историка Абу-л-Касима Убайдаллаха ибн Абдаллаха ибн Хордадбеха (820 —890/912).
Зальзаль — Зал е Зал
Имя зятя аль-Мосули Ибрагима Зальзаль — сложное имя и состоить из двух частей Зал-Зал. Среди курдов и по сей день имя Zal (Зал) широко распротсраненное, в отличие от мусульманских (арабских) имен, собственное мужское курдское имя[18] и с курдского перерводиться как господствующий, властсвующий, сильный, могущественный[19]. По курдским легендам и эпосам, зал – отец легендарного курдского героя Ростама (Рустама), эпического героя Шахнаме Фирдоуси. На сегодняшний день курдским ученым удалось собрать и опубликовать 24 варианта народного эпоса курдов «Ростаме Зале», которые имеют непосредственное отношение к «Шах-намэ». Шараф Хан Бидлиси пишет, что «к курдам принадлежит Рустам, сын Заля,— этот богатырь с телом слона и неустрашимый храбрец жил во времена правления падишаха Кай-Кубада[20].
В курдском фольклоре Рустам упоминается со своими предшественниками до седьмого колена, согласно древнему обычаю курдов, существующему и ныне:
Рустам, сын Зала Рустаме Зал
Зал, сын Дала Зале Дал
Дал, сын Кама Дале Кам
Кам, сын Сама Каме Сам
Сам, сын Наримана Саме Нариман
Нариман, сын Карамана Наримане Караман.
Имя Зальзаль — искаженное от курдского Зал е Зал, означающий «Зал сын Зала».
Зал е Зал был одним из лучших исполнителей на струнных инструментах, нередко аккомпанировал выступлениям Ибрагима аль-Мосули. Блестящий знаток инструментального искусства, он ввел ряд усовершенствований в звукоряд излюбленного им уда. С ним связано появление в звукоряде лютни интервала нейтральной терции, известного под названием зальзалевой терции. Зальзаль прославился и как создатель уд алъ-шеббут — совершенной лютни, сменившей бытовавшую ранее уд аль-фариси (персидскую лютню). Судьба великого артиста сложилась трагично, и лучшие годы своей жизни он провел, по свидетельству историков, в тюрьме (будучи виртуозом-лютнистом при дворе халифа Харуна аль-Рашида, он навлек на себя гнев властелина, который заточил его в темницу, там Зальзаль пробыл до глубокой старости.).
Годы скитания
После смерти халифа аль-Амин Абу Муса Мухаммад ибн Харуна (апрель 787 — 24/25 сентября 813), Багдадского халифа из династии Аббасидов, Зирьяб вынужден был покинуть Багдад и искать счастье сначала в Шаме («Димашк аш-Шам», Сирия), потом в Кайруне (столица Ифрикии, современный Тунис в Северной Африке), где был принять во дворец Зиядет-Аллах I (817-838) из династии Аглабидов (800—909)[21]. Но, Зирьяб якобы после «ссоры» с Зиядет-Аллах I вынужден был также покинут Ифрикии и по приглашению эмира Кордовы переехать в Кордова на юге Испании. Предание гласит, что причиной внезапной смены милости на гнев Зиядет-Аллах I на Зирьяб стала им испоняемая песня о «чернокожей матери» где певец ее уподобляет с вороной. Это якобы разозлило царя, так как мать самого царя была чернокожая женщина. Зирьяб не был строго наказан, но был приговорен к 80 ударам плетью и изгнанию за пределы эмиратства.
Когда он приехал Кордова, пригласивший его эмир аль-Хакам I (796—822) уже умер. И его сын Абд аль-Рахман II (822-52)— эмир Кордовы принял во дворец Зирьяба в качестве придворного музыканта.
Существует преданя что, Зирьяб покинул Багдад по настоянию своего учителя Исхак ал-Мосули, не стерпевший рядом с собой в своем исскусстве превзошедший его одаренного ученика.
Насколько эти предания, сообщения и расказы правдоподобн, судить сложно.
Барбод — Зирьяб
Фирдоуси (935— 1020) в «Шах-наме» («Книга царей») повествует о молодом певце Барбоде (Berbod), который своим искусством пения и игры на музыкальном струнном щипковом инструменте превзошел известного царского певца-музыканта Саркаш (Serkêsh)[22]. Услышав его паение и виртуозную игру, Хосрова II Парвиза (Победоносный), последний великий правитель курдской династии Сасанидов (шах Ирана в 590 г., а затем в 591-628 гг.) приблизил к себе и возвеличил в качстве дворцового певца.
Саркаш из-за зависти долго чинил молодому певцу препятствие и добился смерти соперника через его отравления ядом.
Барбод был не только музыкантом и певцом, но и композитором и теоретиком музыки. Его творчество оказало огромное влияние на курдскую, а вслед за тем, по мнению многих музыковедов, на персидскую и арабскую музыку.
Согласно источникам, именно Барбед изобрел (а возможно, развил и теоретически обосновал) соврменные ноты — семь «хосровани» (семь ладов), иногда описываемых как цикл, состоящий из семи песнопений, отличающихся друг от друга по ритмам и мелодиям; тридцать «лахн» – мелодий или модуляционных форм; триста шестьдесят песен – по одной на каждый день года.[23]
С именем этого курдского музыканта Барбод связан и музыкальный инструмент барбет, звучание которого и описывает Фирдоуси.
Курдский поэт Низами Гянджеви (1141-1209 гг.) в поэме «Хосров и Ширин» опят же в связи именно с курдским царем Хосров II Парвиз барбет упоминает уже как музыкальный инструмент на руках Барбода:
Взял Некиса свой ченг, барбет свой взял Барбед.
И звуки понеслись в согласии крылатом.
Так в розе цвет ее согласен с ароматом.
Барбет и ченг пьянят… нет дальше сил.
Фирдоуси указывает, что Барбод был выходцем из села Джехром (Jahrom, 159 км. юго-востоке от Шираза).
В Сасанидский период и в период арабского завования большинства территорий Фарса, в том числе и окрестности Шираза до Персидского залива были местами обитания курдских племен.
Ибн Хордадбех указывает в Фарсе — четыре зуммы («места [поселения] курдов»).
Из них Зумм ал-Хасан бен Джилуйа — его называют ал-Базанджан[24] (в 14 ф.[25] от Шираза). Ибн ал-Факих (V, 203) именует его раиса Хусайном ибн Джилавайхом. По ал-Истахри (113) и ал-Мукалдаси (447), этот зумм в их время был известен как «зумм Шахрийара». По своему местоположению совпадает с совр. Бадинджаном южнее Шираза.
Зумм ал-Касима ибн Шахрабараза, называемый ал-Курийан. Этот [зумм] в 50 ф. от Шираза. У ал-Истахри и у ал-Мукаддаси — ал-Карийан; согласно им раисом этого зумма, расположенного на территории области Ардашир Хурра, был Ахмад б. ал-Хасан. По местоположению вероятна его тожественность с Курдийаном, расположенным между Найризом и Фасой[26]. Пятый зумм, упомянутый ал-Истахри (114) и ал-Мукаддаси (447),— ал-Лавалиджан, раисом которого был Ахмад б. ал-Лайс; располагался он на территории области Ардашир Хурра и с одной стороны примыкал к Персидскому заливу. Как раз к курдской зумме ал-Лаваджан и относился селение Джехром (Jahrom), откуда был Барбод.
Мужское имя «Барбед» в настоящее время среди курдов рапспросраненное как собственное мужское имя «Barbo»[27] («Идущий против ветра», «Буревестник»).
На Востоке, в классической поэзии имя Барбод стала нарицательным и использовалось как образ сравнения при описании прекрасного голоса.
Возможно, эпизод о Барбед и Саркаш поздними источниками был соотнесен к взаоимотношению междлу Зирьяб и Исхак ал-Мосули, а может и наоборот, их взаимоотношении стал сожетом для автора «Шах-наме».
Но, события указывают, что Зирьяб пострадал именно из-за вражды династий Аббасидов с Омейяядами.
Общеизвестно, что Омейяяды (Умайяды, Умаййады) — династия халифов, основанная Муавией в 661. В 750 году в результате восстания Абу Муслима их династия была свергнута Аббасидами (750—1258), а все Омейяды были уничтожены, кроме внука халифа Хишама Абд ар-Рахмана, основавшего династию в Испании (Кордовский халифат: Эмиры Кордовы, 756—929; Халифы Кордовы, 929—1031).
Аббасииды — вторая (после Омейядов) династия арабских халифов, происходившая от Аббаса ибн Абд аль-Мутталиба, дяди пророка Мухаммеда. Свергли Омейядов на всей территории халифата, кроме Аль-Андалуса (Кордова, Испания). Претендуя на верховную власть, Аббасиды аргументировали это тем, что Омейяды, хотя и происходили из племени курейш, к роду Пророка, то есть к Хашимитам, не принадлежали. Аббасиды же вели свое происхождение от дяди пророка ал-Аббаса из мекканского рода Хашим. Последний приходился братом отцу Мухаммада, Абдаллаху, и отцу Али, Абу Талибу.
В этом случае, причиной ухода из Багдада Зирьяба стала не его профессиональное соперничество со своим учителем Исхак ал-Мосули, а соперничества за престол между наследниками Халифа Харун ар-Рашида.
После смерти Халифа Харун ар-Рашид ибн Мухаммад (170/787-193/810), его преемником стал его младший сын Аль-Амин Мухаммад ибн Харун (193/810-198/814), который разорвав отцовское завещание, в 194 г. х./811 г. сместил своего брата аль-Касима с должности правителя Аль-Джазиры. Затем он посягнул на права старшего брата — правителя Хорасана и Рея аль-Мамуна и объявил о назначении преемником своего сына Мусы.
Аль-Амин любил развлечения, охоту, что мешало ему заниматься государственными делами и не пользовался авторитетом в народе. При его правление никаких изменений на внешних фронтах Халифата не произошло. Государства Аглабидов на севере Африки продолжали поддерживать хорошие отношения с аббасидским халифом и в определенной степени даже признавали себя его вассалами. Кордовские Омейяды в период его правления продолжали враждовать с Аббасидами.
В результате соперничества победителем стал Аль-Мамун (198/814-218/834), а Аль-Амин был убит.
Видимо, не все сложилось гладко с новым Халифом и, боясь гнева новой владыки, Зирьяб вынужден был покинут Багдад. Но, в пределах Багдадского Халифата ему место не нашлось, и он видимо по приказу нового халифа был изгнан и из васалной Ифракии (Корун, Тунис) и Зирьяб в свои 33 года нашел приют враждебной к Аббасидам Кордове.
Кордова – новая родина
Кордова – город в Андалусии (южная Испания). Расположен на склоне отрога горного хребта Сьерра-Морена, на берегу реки Гвадалквивир, в очень жаркой и плодородной местности. Согласно археологическим данным в Х в. город насчитывал до полумиллиона жителей. В то время то был самый большой, просвещенный и богатый город Западной Европы. В 756 году Абдаррахман I из династии Омейадов перенес сюда столицу эмирата Аль-Андалус. Город достиг своего расцвета в X веке, при Абдаррахмане II, став центорм Кордовского халифата и одним из самых крупных городов Западной Европы, где царила веротерпимость и процветали науки и просвещение. В ту эпоху здесь мирно сожительствовали мусульмане, христиане и иудеи. И по времени востребованное творчесво Зирьяб находит полодородную почву именно в Кордове, где он вскоре прославился не только своим музыкальным исскуством, но и как лучший эксперт и знаток изящной моды, этики, эстетики и кулинарии и ввел стандарты качества во всех этих областях, а также установление новых норм для элегантных и благородных манер. Андалузия стала второй родиной Зариаба, где он жил и работал до конца своих дней (с 822 по 857 год).
Творчество Зирьяб
Абд аль-Рахман II был великим покровителем искусств и Зирьябу была дана большая свобода. Отношение халифа к выдающемуся музыканту сказалось и в том, что он сделал его своим личным советником по вопросам искусств.
Музыкальная деятельность Зариаба протекала по нескольким направленям (творчество и исполнительство, наука и изобретательство, педагогика) и его теоретические исследования были тесно связаны с практикой.
Зирьяб хранил в памяти огромное количестиво родной музыки (ему приписывается несколько тысяч песен и напевов) и многие его сочинения еще при его жизни завоевав широкую популярность, приобрели значение подлинных народных песен.
Обладая композиторским талантом, Зирьяб основал одну из первых музыкальных школ (консерватории) по обучению профессиональных певцов и музыкантов. Его вокальная методика обучения во многом стала основой для современных консерваторий.
Зирьябский стил музыкальной направленности в корне изменили стил музыки, по которой следовали, по крайней мере, два последующих после него поколоения музыкантов.
Зариаб внес значительные изменения в область музыкальных форм, в частности он создал уникальный и влиятельный стиль музыкального исполнения, установив 24 нубы — каждый из-которых соотвествует по одному часу сутки, что в памяти вызывает параллели с творчеством Барбод.
Исполнительская традиция зариабской школы утвердившись в Андалузии, вытеснила нарочь другие направления. Страстные ирано-курдские песни, мелодии и танцы, позже слившись с цыганскими мелодиями (XV в.) и ассимилированные народным искусством Испании, породили знаменитый испанский фламенко. Установленные Зирьябом все двадцать четыре нубы можно найти во многих андалузских песнях и фламенко, из которых многие носят ирано-курдские названия, такие как — Dougâh, Segâh, Chahargâh, Panjgâh, Navâ, Zirkolâh, Norouz, Esfahan, Mâyeh, Nahovand, Dastân, Râst and Shahnâz и др.[28]
Таким образом, классическая музыка Андалусии была рождена во времена Халифата Кордовы в девятом веке и Зирьяб исторически рассматривался в качестве ее основателя.
Впоследствии, поэт, композитор и философ Ибн Бaджах из Сарагосы (ум. 1139), объединив стиль Зирьяба с западной классической музыкой создал совершенно новый стиль, который распространился по всему Иберийскому полуострову и по всей Северной Африке.
Влияние школы Зирьяб в Кордове было настолько значительно, что его новое учение стало господствовать не только в Севилье, Толедо, Валенсии и Гранаде, но и до сегодняшнего дня распространено на территории Северной Африки. И ныне стиль тогдашней Севильи — «андалузскую нубу» в той форме, в какой ее описали во времена Зирьяба, обнаруживают в сегодняшней музыкальной практике Туниса, в Алжире – стиль Кордовы и в Марокко – стиль Гранады. И на основе музыкальной практики арабов вплоть до XIX века лежала именно Зирьябский музыкальный стиль и даже в наши дни в арабской музыке слышны курдские ритмы и мелодии.
Барбет-уд-лютня
Зирьяб как виртуозный музыкант, сам конструировал музыкальные инструменты и создал оригинальную модель лютни, усовершенствовав четырехструнный барбет-уд (испанцы называли ее «ла-уд», струнный щипковый инструмент), добавив к ней пятую для расширения его музыкальных возможностей. Он заменил деревянный плектор[29] плектором из орлиного пера, а шелковые струны барбет-уда — жильными, от этого звучание уда стало чище и звонче, наличие же лишней струны обогатило технические возможности инструмента.
Старинный курдский музыкальный инструмент барбет (barbat) позже у арабов станет известен как «уд» (с арабского языка слово «'al-°ūdu» означает «струна»). Недавние исследования Экхарда Нойбауэра доказывают, что слово ‘уд просто является арабизированным вариантом персидского слова руд, имеющего значения струны, струнного инструмента, или лютни[30]. В то же время Джанфранко Лотти считает, что в раннем исламе «дерево» было термином с пренебрежительной коннотацией, обусловленной существовавшим в нём запретом на любую инструментальную музыку[31]. Таким образом, можно сделать вывод, что ирано-курдский музыкальный инструмент Барбет-руд, начиная с VIII–IX века, у арабов станет известен как «уд». Исследователи предполагают, что европейский лю́тня — старинный щипковый струнный музыкальный инструмент с ладами на грифе и овальным корпусом, — происходит от араб. العود — аль-‘уд, «древесина». Таким образом, именно ирано-курдский барбет-руд(уд) и стал основой для европейской лютни.
Позже, в одиннадцатом веке, именно под влиянием зирьябской музыкальной школы в Севилье открылись специальные мастерские, где изготовлялись почти все инструменты, бывшие тогда в обиходе и Андалусия станет центром производства музыкальных инструментов, которые постепенно через Франции распространяются и в другие европейские страны. Слова лютня (laúd), ребек (rabel), гитара (guitarra) и орган (órgano) происходят от арабо-ирано-курдских: oud, rabab, qitara, urghun. Современные Андалузские оркестры классической музыки используют такие инструменты, как лютня (уд), ребек (рабаб), дарбука, тамбурин (taarija), цитра (канун) и скрипки (kamenjah). Считаеться что традиции и музыку трубадуры заимствовали непосредственно из Андалуса. Так же согласно другим исследованиям сама теория музыки имеет курдско-ирано-арабские корни.
Не случайно, что Кордоба, где Зирьяб наиболее полно проявил свой талант, является и местом проведения ежегодных конкурсов гитаристов.
Именно Зирьяб ввел празднование Нового года на основе курдского праздника Навроз и эта традиция из Кордовы распростарнилась по всей Андалусии в Испании, а оттуда в Европу.
Великий эстет
Зирьяб оказался образцом для подражания и в других областях придворной жизни. Он, обладатель высочайшей ирано-курдской культуры, стал законодателем и в вопросах правил этикета – еды, питья, туалета, приема гостей, стал непререкаемым судьей в вопросах вкуса, элегантности, даже новых прически в Испании. Он также ввел «революцию в местной кухне за счет внедрения новых фрукты и овощей, такие как спаржа. С его подачи был установлен очередность трех блюд подаваемых к обеду (на первое — суп, затем, на второе – основные блюда, и на третье — десерт и напитки). Он также ввел использование кристаллов в качестве кубка для напитков, которые был более изящными, чем металлические кубки[32]. Он привез с собой много кулинарных рецептов, ввел само понятие скатерти и культуру ее накрытия, посуды вместо металлических и деревянных пласти, на которых подавали блюда. Этот «более элегантный, более эстетичный и современный стиль», созданная в аль-Андалусии, распространилась через Пиренеи в Европе, и стал стандартом обслуживания, которое мы пользуемся до сих пор. Таким образом, впред банкеты будут обслуживаться в соответствии с предписаниями Зирьяба и тем самым разительно будет отличаться от «традиционного» стиля обслуживания[33].
Зирьяб повлиял и на манеру одеваться на основе сезонных и суточных таймингов. Зимняя одежда шилась в основном из хлопка или шерсти темных тонов, а летние одежды были сделаны из таких материалов, как хлопок, шелк и лен светлых и ярких цветов[34]. Именно через него роскошные платья Востока была введена в Испании. Под его влиянием моды был создан производство цветных полосатых тканей (традиционные курдские орнаменты) и прозрачные ткани,[35] из которых изготовливались одежды.
Зирьябу предписывают и изобретение зубной пасты, которой он популяризировал во всей исламской Испании[36]. Точные ингредиенты этой зубной пасты в настоящее время не известно[37], но, как сообщается, был «функциональный и приятный на вкус»[38]. Он также первым предложил дезодоранты и «новые короткие прически, оставляя шею, уши и брови открытой»[39], а также ввел моду бритья для мужчин (курды на чисто брили лицо, оставляя только усы).
А для женщин он открыл салон красоты — «школа косметологии» около Алькасар, где он предложил женскую прическу «покороче, образным вырезом, с челкой на лбу и локонами на лице» (по образцу курдских женщин). Он также учил «формирование бровей и использование средства для эпиляции волос с тела», изобрел новые духи и косметику[40].
Наследие
Зарьяб умер в 857 году, в возрасте 68 лет в Кордове, городе, где он прожил последние 30 лет своей жизни и где же он достиг славы и богатства. Семья зарьяб сыграла важную и значительную роль в сохранении его творческого наслледия.
Согласно главному источнику, Ибн Хайяну, у Зирйаба было восемь сыновей и две дочери. Автор свыше 1000 песен, Зирьяб, обучил пению своих детей. Продолжателями музыкальной традиции Зариаба, помимо его учеников, были также его дети: сыновья Абайд Алла и Абдеррахман и дочери Хамдуна и Алия.
Его старшая дочь, Алия вышла замуж за министра эмира Абдул Рахмана Мухаммед бен Ростама, этнического курда и родственника Зирьяба, который своей карьерой, видимо, был объязан своему тестью.
Его вторая дочь, Хамдуна вместе с родным братом собрала и опубликовала композиции и мелодии своего отца в книге под названием «Аль-Aghani Zaryâb». К сожалению, эта публикация был потеряна во время осады и захвата Кордова в августе 1091 г. Альморавидами.
[1]