Курдский фактор в современной Сирии
Станислав Иванов, Эксперт по проблемам Ближнего и Среднего Востока, ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, кандидат исторических наук

В силу различных исторических субъективных и объективных причин многомиллионному народу курдов пока не удалось создать самостоятельного государства.
До 1920 года большая часть курдов проживала на своих исконных землях, в основном, входивших в Османскую империю, несколько миллионов – проживало в Иране. По итогам 2-ой мировой войны согласно мандатам Лиги наций, выданным Великобритании и Франции, и Севрскому договору 1920 года курды оказались разделенными еще и государственными границами вновь образованных государств: Турции, Ирака и Сирии.
Сегодня, из 40-миллионного курдского этноса свыше 2,5 млн. человек проживают в Сирии, где представляют собой одно из основных национальных меньшинств (около 9 % населения страны). Они разговаривают между собой на курдском диалекте курманджи, языком их межнационального общения (он же государственный) является арабский, компактно проживают в населенных пунктах северных и северо-восточных районов страны: Камышлы, Джазира, Айн Аль-Араб, Кобани, Амудэ, Деррика, Хемко и имеют свои этнические общины в Дамаске, Алеппо, Хама, других крупных городах Сирии.
Из общей площади исторического (этнического) Курдистана (около 408 тыс. кв. км) на долю Сирийского или Западного Курдистана приходится 18 тыс. кв. км. Сирийский Курдистан обладает богатыми природными ресурсами и крупным сельскохозяйственным потенциалом. Там имеются наиболее значительные нефтяные месторождения страны (самое крупное – Румейлан) и водные ресурсы. Одним из крупнейших районов расселения курдов в Сирии является долина реки Евфрат (Джераблус и Айн Аль-Араб).
Основная масса курдского населения (около 80%) занята в сельском хозяйстве, при этом их зажиточная часть составляет не более 5% от этого числа. Остальные представляют рабочий класс (около 15%), интеллигенцию и другие социальные прослойки сирийского общества. Та часть курдов, которая относится к рабочим, неоднородна и малоквалифицированна, что объясняется жестким ограничением их возможностей при выборе рабочих специальностей. Курдские рабочие в сравнении с рабочими из числа сирийских арабов находятся в значительно худшем положении: они фактически лишены социальных прав, подвергаются жесткой эксплуатации и дискриминации, в том числе и в размерах заработной плате, живут под страхом увольнения с работы за малейшие нарушения или просто по обвинению в незаконной политической и общественной деятельности.
Курдская буржуазия и интеллигенция (около 5%) также подвергаются политической и социальной дискриминации. Именно представители этой социальной прослойки, как наиболее образованная часть курдского населения, составляют ядро курдского политического и общественного движения в САР, занимая руководящие позиции в различных курдских партиях. Курдская буржуазия – это в основном мелкие торговцы, владельцы ремонтных мастерских и предприятий по производству оливкового масла и мыла, лица, занимающиеся нелегальным бизнесом.
До распада СССР и социалистического лагеря курдская интеллигенция в своем большинстве состояла из врачей, фармацевтов, строителей, в меньшей степени, юристов, получивших в свое время образование в СССР, ГДР, Болгарии, Чехословакии в основном по линии коммунистических партий Сирии (Х.Багдаш, Ю.Фейсал). Сейчас на смену им приходят выпускники западноевропейских и американских ВУЗов, значительное число курдской молодежи с высшим образованием не может устроиться на родине на работу по специальности и вынуждены эмигрировать за рубеж. По оценкам, только в Европе уже работает и учится свыше 2 млн. курдов-выходцев из Турции, Сирии, Ирака и Ирана.
Подавляющее большинство сирийских курдов (около 70%) исповедуют ислам суннитского толка, около 20% курдского населения придерживаются шиитского направления в исламе, около 20 тысяч курдов, т.е. меньше одного процента, принадлежат к секте езидов, близкой к зороастризму. И совсем небольшая часть – исповедует христианство.
Длительное время общий подход сирийского руководства к курдам заключался в игнорировании их национальных прав и свобод. Так уж сложилось, что с образованием сирийского государства курды изначально подвергались более жестким дискриминационным мерам по сравнению с другими национальными меньшинствами. Это объяснялось тем, что, по мнению властей в Дамаске, курды в отличие, от армян, туркменов, черкесов, не являющихся коренным населением страны, могли в перспективе выдвинуть требования самоопределения на территории Западного (Сирийского) Курдистана вплоть до отделения от Сирии.
С приходом к власти в Дамаске Партии арабского социалистического возрождения (ПАСВ) или, как ее принято кратко называть, Баас, был взят курс на насильственную ассимиляцию проживающих в САР курдов. Их права не нашли своего отражения ни в конституции страны, ни в других законодательных актах. Это было естественным для баасистов, поскольку за безобидным и привлекательным на первый взгляд названием их партии, скрывалась националистическая идеология панарабизма. Основными лозунгами Баас стали: «Арабская нация едина, миссия ее бессмертна, ей будет принадлежать весь мир». Естественно, ни курдам, ни другим национальным меньшинствам в арабских государствах с баасистской идеологией места не отводилось.
В начале 60-х годов офицер национальной безопасности, служивший в провинции Аль-Хассака, Талаб Гилаль, разработал проект с рекомендациями по борьбе с курдским народом . Фактически, вся дальнейшая политика баасистского режима вплоть до наших дней представляла собой реализацию этого плана, согласно которому предполагалось, в частности, переселить курдов вглубь страны на расстояние не менее 10 км. от турецкой и иракской границ и создать там арабский пояс за счет арабов-переселенцев, чтобы изолировать сирийских курдов от контактов с соплеменниками в Турции и Ираке, а также изменить демографическую ситуацию в районах компактного проживания курдов; дискриминировать в социально-экономическом отношении курдские районы, не развивать инфраструктуру, не создавать в них новых производств, высших и средних специальных учебных заведений, с тем, чтобы местные жители покидали их в поисках работы и мест учебы в другие регионы и страны; вести работу по линии спецслужб с целью раскола курдского общества и курдских партий; по возможности лишить гражданства курдское население в этих районах, объявив его переселенцами из Турции; не принимать курдов в военные училища, в государственные учреждения, запретить разговор в государственных учреждениях, общественных местах и школах на курдском языке; запретить регистрировать детей под курдскими именами; переименовать курдские деревни и города по-арабски.
В 1961 году баасистским режимом был принят закон о создании, так называемого, «арабского» или «зеленого» пояса безопасности в районах традиционного расселения курдов (стык сирийско-иракско-турецкой границ). Фактически, эта зона достигла в длину 350 км и в ширину 15-30 км и стала как бы буфером между сирийскими курдами и курдами в Турции и Ираке. В соответствии с вышеуказанным законом на месте насильственно депортированных из этих районов курдов расселялись арабы. Таким образом, многие курдские поселения вышли за рамки традиционного Сирийского Курдистана и переместились в районы Алеппо, Африн, Аазаз, Менбидж, Ракка и Латакия. Кроме того, курды были рассредоточены вдоль северной сирийской границы. Например, города Аазаз и Африн (43 и 58 км севернее Алеппо, соответственно) имеют около 90% населения курдов, остальные жители – туркмены и арабы.
Сирийские власти сознательно не предпринимали меры по социально-экономическому развитию населенных курдами районов: там не строились промышленные объекты, было мало школ, больниц, торговых точек, многие курдские районы не обеспечивались электроэнергией и водоснабжением. Местные власти при распределении земель выделяли курдам наихудшие участки, создавали искусственные трудности при получении кредитов и ссуд, необходимой сельскохозяйственной техники и инвентаря, занижали закупочные цены на их продукцию. Поэтому основная масса курдов представляет из себя беднейшие и бесправные слои сирийского населения.
Как уже выше отмечалось, курды в Сирии были ограничены в развитии национальной культуры, искусства, языка, литературы и т.п. В стране были запрещены школы по обучению детей курдскому языку, СМИ и даже публичное общение на курдском языке. Курды не имели права на организацию любых культурно-просветительных, спортивных обществ и организаций. Курдская молодежь подвергалась откровенной дискриминации при поступлении в ВУЗы Сирии, при этом ограничивались возможности выбора ими будущей специальности, их не принимали в военные учебные заведения и на государственную службу. А для тех из них, которым удалось поступить в один из сирийских университетов, постоянно существовала угроза отчисления.
Не останавливались сирийские власти и перед массовыми убийствами курдов и другими акциями устрашения. Так, в 1993 году в городе Аль-Хасака было убито 62 курдских политзаключенных, а в марте 2004 года в городе Камышлы лишились жизни более 70 мирных курдских граждан и тысячи других были арестованы. В сирийских тюрьмах без суда и следствия содержались десятки тысяч курдов, зачастую просто по надуманным обвинениям. Семьи заключенных годами ничего не знали об их судьбах и местах нахождения. Обращения и жалобы по этому поводу властями не принимались и не рассматривались.
Положение курдского населения усугублялось еще и тем, что ему не уделялось должного внимания со стороны общенациональных общественных организаций. Созданный, например, в 1972 году в Сирии Национальный прогрессивный фронт не включил курдское движение. Представители Сирийской коммунистической партии (крыло X. Багдаша и крыло Ю. Фейсала) лишь изредка озвучивали декларативные лозунги в защиту прав сирийских курдов и их равенства в правах с другими национальностями, населяющими страну.
В последние годы правления Башара Асада наметились определенные сдвиги в подходе сирийских властей к курдской проблеме, несмотря на то, что в целом их отношение к курдам продолжало оставаться дискриминационным. Так, курдам было предоставлено право работать в некоторых государственных учреждениях, однако фактически их не допускали на сколько-нибудь значимые должности. Долгое время в органах местного самоуправления и Народном собрании (парламенте) Сирии не было ни одного курда.
В силу многоукладности курдской общины, разбросанности районов их проживания в стране и отсутствия достаточного числа собственной интеллигенции политические объединения курдов были неорганизованны и разобщены. В Сирии к началу 21-го века существовало одиннадцать различных курдских организаций, действующих нелегально. Наиболее крупные из них по числу своих членов и влиянию – Курдская демократическая партия (Аль-Парти) – крыло Назир Мустафа, Курдская демократическая прогрессивная партия (правая) – крыло Хамид Хадж Дарвиш, партия Союза курдского народа (генеральный секретарь Салах Бадр Эд-Дин Дибо) и Курдская левая партия. Многие из курдских партий были тесно связаны с аналогичными партиями Турции и Ирака.
Особенностью деятельности курдских партий в Сирии являлся непрекращающийся процесс создания новых партий, раскола существующих, объединения партий, в том числе в блоки и фронты, выхода отдельных партий из этих объединений. Например, произошло слияние партии Союза курдского народа и Курдской левой партии в Сирии. Новая партия получила название Курдская партия в Сирии «Азади» (свобода).
В целом, политические программы практически всех партий мало отличались одна от другой – это борьба за равенство и справедливые национальные права и свободы курдов в рамках сирийского общества, подтвержденные конституцией САР. С учетом реального положения курдов в Сирии и их возможностей курдские политические лидеры не выдвигали прямых требований о создании какой-либо формы курдской автономии. В период доминирования в стране баасистской (панарабистской) идеологии и правления семейства Асадов сирийские курды стремились лишь выжить и сохранить свою национальную идентификацию.
Раздробленность курдских партий, идейные разногласия, борьба за лидерство между ними и внутри руководства самих партий искусственно подогревались и использовались сирийскими властями и спецслужбами в своих интересах. При этом оказывалась негласная поддержка наиболее либеральным из курдских движений и демонстративно ограничивалась деятельность наиболее радикальных. Сирийские спецслужбы способствовали не только расколу курдских рядов, но и разжиганию вражды между отдельными курдскими партиями и движениями. Именно раздробленность и неоднородность курдского политического движения позволяла сирийским властям предотвращать стихийные выступления и акции протеста со стороны угнетенных курдов и, в целом, успешно нейтрализовывать возможные негативные воздействия курдского фактора на внутриполитическую обстановку в стране.
В этих условиях лидеры курдских партий вынуждены были все чаще обращаться к проблеме достижения единства курдского движения, объединения своих рядов. Им все же удалось создать два основных политических курдских объединения: Курдский демократический фронт и Курдский демократический союз. Курдская демократическая левая партия Якати (крыло Абдель Баки Юсефа) не вошла ни в одно из этих объединений, хотя на практике она достаточно тесно сотрудничала с Курдским демократическим фронтом в Сирии.
Волнения курдов, возникшие 12 марта 2004 года в городе Камышлы (губернаторство Хасеке) и охватившие фактически все места их компактного проживания, в том числе Рас Аль-Айн, Айн Аль-Араб, Африн, явились наиболее значимым событием во взаимоотношениях между властью и сирийскими курдами. Столкновения курдов и полиции имели место и в городах Алеппо и Хомс. По данным Курдского демократического союза в Сирии в ходе столкновений с армией, полицией, силами безопасности, вооруженным арабским населением этих районов погибло более 300 курдов и около сотни арабов. В целом, курдское национальное движение в Сирии на том этапе было довольно жестко подавлено сирийскими силовыми структурами, включая армейские подразделения.
В последнее время лидеры сирийских курдских прогрессивных партий и организаций избегали открытой конфронтации с сирийскими властями и более реально подходили к вопросу выбора форм борьбы в деле разрешения курдской проблемы в Сирии, уделяя главное внимание достижению единства курдского движения и полагая, что в конечном итоге это вынудит сирийские власти пересмотреть свою жесткую позицию в отношении проживающих в стране курдов в плане расширения их политических и социальных прав и свобод.
Большое значение для подъема национально-освободительного движения сирийских курдов имело свержение баасистского диктаторского режима Саддама Хусейна в соседнем Ираке и завоевание их иракскими собратьями-курдами статуса полноправного субъекта федерации в новом демократическом Ираке. В этот период заметно активизировались связи и контакты между сирийскими и иракскими курдами.
Тем не менее, до конца 2011 года правящему в Сирии режиму Б.Асада удавалось сохранять довольно жесткий контроль над районами компактного проживания курдов. Главными инструментами умиротворения курдов в Сирии по прежнему оставались армия, полиция и спецслужбы. Вместе с тем, в последнее время сирийские власти все чаще начали заявлять о своей готовности рассмотреть проблемы курдского меньшинства, однако на деле, дальше ничего не обязывающих Дамаск декларативных заявлений и расплывчатых обещаний, ничего не предпринималось.
Наиболее острой проблемой стал вопрос о сирийском гражданстве для почти 300 тысяч курдов, проживающих в Сирии, но являющихся лицами без гражданства и лишенных в связи с этим всех политических и социальных прав. Предыстория этого казуса такова. В октябре 1962 года в Сирии была проведена, так называемая чрезвычайная перепись, и жители курдских районов, не предъявившие налоговых квитанций, доказывающих давность их проживания в Сирии, автоматически лишались гражданства. Так как многие курды не хранили таких квитанций на протяжении десятилетий, то в результате этой акции были лишены гражданства 130 тысяч человек из 500 тысяч сирийских курдов. Эти люди и их потомки до последнего времени вместо паспортов обладали лишь видом на жительство.К тому же Закон 1962 года о переписи населения Сирии распространялся лишь на курдское население в губернаторстве Хасеке (район Джазира), многие курды вообще остались за рамками этой переписи.
Ситуация с решением курдского вопроса в Сирии начала приобретать совершенно иной характер с середины 2011 года, когда «арабская весна» Туниса, Египта, Ливии, Йемена докатилась и до Сирии и над правящим в Дамаске режимом Башара Асада нависла реальная угроза его свержения силами вооруженной оппозиции.
Вот уже два года в стране идет ожесточенная гражданская война. Правительственные войска не останавливаются перед применением авиации, артиллерии, бронетанковой техники. Повстанцы, в свою очередь, осуществляют масштабные теракты, ведут бои в густонаселенных районах и на улицах городов. На стороне оппозиции сражаются перебежчики из сирийской армии, добровольцы и наемники из ряда арабских и мусульманских стран. В результате, уже около 60 тысяч сирийцев погибли, сотни тысяч ранены, свыше полумиллиона человек бежали в соседние страны, города и населенные пункты лежат в руинах, разрушены инфраструктура и коммуникации, население оказалось на грани гуманитарной катастрофы.
Каковы же причины этой трагедии? Кто и за что воюет в Сирии? Казалось бы, ответ лежит на поверхности: с одной стороны – сторонники правящего режима во главе с Башаром Асадом, с другой – разрозненные вооруженные группировки оппозиции, поддерживаемые из-за рубежа. Силы оказались примерно равны, никто не хочет уступать, предпосылок к мирным переговорам сторон нет, эскалация вооруженного конфликта нарастает, уже отмечаются артиллерийские дуэли между Сирией и Турцией. Парламент Турции дал «добро» на проведение трансграничных военных операций на турецко-сирийской границе. Турецкие военные сообщили, что в связи срезким обострением ситуации награнице сСирией вСредиземное море «переброшены военные корабли иподводные лодки», в срочном порядке в приграничных с Сирией турецких районах разворачиваются системы ПВО и ПРО НАТО, включая самые современные зенитно-ракетные комплексы «Пэтриот».
Как оказалось, внешне благополучный сирийский режим уже давно прогнил изнутри, одряхлел и оказался политическим банкротом. Правящая в стране баасистская верхушка, опиравшаяся на религиозное меньшинство арабов-алавитов (около 10 % населения страны) и силовые структуры, на долгое время узурпировала власть в Сирии. Более 50 лет в стране действовало военное положение со всеми вытекающими из него ограничениями для населения. Все, кто не разделял взглядов правящей националистической партии Баас и не был согласен с внутренней и внешней политикой государства, подвергались преследованиям и жестоким репрессиям. Использование вооруженных сил для усмирения своего народа не является чем-то экстраординарным в новейшей истории сирийского государства. В 1982 году власти также жестоко подавили выступление исламистов «Братьев-мусульман» в г. Хама, когда правительственными войсками были убиты десятки тысяч человек. Как уже отмечалось, не останавливались баасисты и перед применением военной силы для умиротворения курдов, тысячи из них без суда и следствия были брошены в тюрьмы.
Составляющие большинство населения страны арабы-сунниты оказались на многие годы отстраненными от власти и не могли реализовать свой потенциал в бизнесе и других областях. Свыше 2,5 млн. сирийских курдов считались «людьми второго сорта», их всячески притесняли, насильственно переселяли, пытались ассимилировать.
Режим был как бы «калькой» с правившего в Багдаде баасистского диктаторского режима Саддама Хусейна, но в несколько смягченном внешне варианте. В Ираке баасистская верхушка и арабо-суннитское меньшинство подавляли арабо-шиитское большинство и курдов. Саддам Хусейн, как известно, не останавливался даже перед применением химического оружия против курдов, массовые казни и убийства инакомыслящих там стали нормой. Была развязана восьмилетняя кровопролитная война с Ираном, предпринята военная агрессия против соседнего Кувейта.
Дамаск в период баасистской диктатуры пытался лишь безуспешно участвовать в арабо-израильских войнах и на несколько лет оккупировал соседний Ливан. Власти Сирии, хотя и имеют в своем распоряжении химическое оружие, но пока его применять не решалась. Если на первых порах (в постколониальный период) лозунги панарабизма и диктатура партии Баас смогли на какое-то время сплотить сирийскую нацию, способствовать построению нового независимого государства, заложить основы национальной экономики, решить часть социально-экономических задач, то в современных условиях режим исчерпал свои возможности и стал как бы тормозом в дальнейшем поступательном развитии страны.
В этой связи весьма трагичной фигурой и, по сути дела, политическим заложником ситуации стал президент Сирии Башар Асад. Как известно, этот врач-офтальмолог по образованию и опыту работы оказался на посту президента страны в возрасте 34 лет во многом случайно. За несколько лет до смерти отца семейства Хафеза Асада (был президентом в 1971-2000 гг.) погиб в автокатастрофе его старший сын Басел, который уже в то время стал известным военным и государственным деятелем и по праву считался наиболее вероятным преемником Х.Асада на посту президента САР.
Б.Асаду достались застой в экономике, коррумпированный госаппарат, нищенский уровень жизни большей части населения страны, не оправдавшая себя националистическая идеология и неустойчивая политическая система. Страна оказывалась во все большей международной изоляции, была даже внесена госдепартаментом США в список государств, поддерживающих международный терроризм. Внешний долг, по оценкам экспертов, уже на тот период достигал 18-19 миллиардов долларов США.
Б.Асад смог по инерции свыше 10 лет оставаться у власти, но оказался неспособным использовать этот период для проведения давно назревших политических и социально-экономических реформ. Сирийский народ так и не дождался отмены чрезвычайного положения, разделения ветвей власти, подлинной многопартийности, создания демократических институтов, построения гражданского общества, равенства всех групп населения по национальному и конфессиональному признакам. Засилье во власти и силовых структурах Сирии арабо-алавитского меньшинства и семейного клана асадов провоцировали арабо-суннитское большинство и курдов на открытые акции протеста и массовые демонстрации.
По мере бурного роста населения и появления значительного числа образованной молодежи протестные настроения в сирийском обществе нарастали. «Арабская весна» 2011 года породила и у большей части сирийцев надежды на скорые перемены и вывела сотни тысяч людей на улицы. Жестокие расправы с демонстрантами, применение тяжелого оружия со стороны правительственных войск лишь усугубили ситуацию в стране и спровоцировали дальнейшую эскалацию вооруженного конфликта. К внутренним дестабилизирующим обстановку в стране факторам добавились и внешние.
При Башаре Асаде заметно усилилось влияние Ирана в Сирии и в соседнем Ливане. Сирия превратилась как бы в плацдарм Тегерана в регионе. Через сирийскую территорию перебрасывались грузы военного назначения ливанской исламистской группировке «Хизбалла», часть их попадала и в сектор Газа – группировке «ХАМАС». Якобы для оказания помощи Б.Асаду в борьбе с боевиками оппозиции в Дамаск были направлены группы спецназа Корпуса стражей исламской революции (КСИР) из Ирана, сирийским властям из Тегерана была оказана существенная финансовая, материальная и военная помощь.
По мнению руководителей монархий Персидского залива и ряда других арабских государств, где у власти находятся арабы-сунниты, возникла реальная угроза распространения в регионе воинственного шиитского направления ислама, образования на Ближнем Востоке, так называемой, шиитской дуги или шиитского полумесяца. Примерно в это время возникли беспорядки среди шиитских общин на Бахрейне и в Саудовской Аравии, которые были довольно жестко пресечены властями.
Возглавили внешнюю оппозицию Дамаску, не скрывавшая до этого своих антипатий по отношению к режиму Башара Асада королевская семья саудитов, и эмир Катара. Их поддержали большинство арабских стран, ливанский клан Харири и Турция. США и страны ЕС также оказали помощь сирийской эмиграции, усилили режим ограничительных санкций, политико-дипломатическое, финансово-экономическое и информационно- пропагандистское давление на Дамаск.
Таким образом, сирийская оппозиция получила извне практически неограниченную финансовую, материальную и военную помощь и прочный тыл в соседних государствах. Через границы Турции, Ирака, Иордании, Ливана в Сирию перебрасываются добровольцы, наемники изАфганистана, Пакистана, Йемена, Саудовской Аравии, Ирака, Марокко, Ливии, рядадругих стран, дезертиры из сирийской армии и прошедшие ускоренную военную подготовку сирийцы из числа беженцев.
В рядах противников режима сражаются и боевики экстремистских исламистских группировок, таких как «Братья-мусульмане», «Тавхид», составляющих костяк формирований Свободной сирийской армии, «Ансар аль-Ислам», «Джабга ан-Нусра» и многих других, вплоть до ячеек «Аль-Каиды» и «Движения Талибан». Похоже на то, что спонсоры «сирийской революции» не брезгуют ничем в своем стремлении как можно скорее свергнуть режим Б.Асада. Очевидно, они надеются после победы постепенно освободиться от наиболее одиозных «попутчиков» и привести к власти в Дамаске своих протеже. Еще весьма призрачной кажется такая победа, а в Стамбуле, Париже, Вашингтоне, Эр-Рияде, Бейруте, Дохе, ряде других столиц ведутся закулисные переговоры с представителями сирийской оппозиции в целях создания будущего сирийского правительства. Вашингтон и Париж не скрывают, что предпочли бы видеть новую сирийскую власть в лице прозападно настроенной сирийской эмиграции, как это уже имело место в Ираке и Афганистане. Анкара делает ставку на высокопоставленных сирийских перебежчиков, которые оказались в Турции. Есть серьезные основания полагать, что расчеты закулисных «кукловодов» и любителей насаждения своих стандартов демократии могут в Сирии не оправдаться. Как показывает практика, смена режимов в арабских странах завершается приходом к власти исламистских группировок. Современный ислам легко политизируется и превращается в привлекательную для населения стран Ближнего и Среднего Востока идеологию. Вполне реально будет и в Сирии увидеть во главе будущего государства представителей «Братьев-мусульман», салафитов или других исламистов. Пока сирийская оппозиция выглядит весьма разношерстной и противоречивой, у нее нет единого руководства и общенационального лидера. Что касается возможного участия Башара Асада или его сторонников в дальнейшей политической жизни Сирии, то здесь прогнозы самые пессимистичные. После кровопролитной затяжной гражданской войны и применения в ней тяжелого оружия Б.Асад вряд ли сможет хоть в какой-то форме интегрироваться в будущую сирийскую власть. В лучшем случае, ему удастся эмигрировать, как тунисскому президенту Али, но есть серьезные опасения, что он разделит судьбу Хосни Мубарака или Муаммара Каддафи. Окружение президента Сирии будет до последнего цепляться за него, понимая, что им бежать некуда, а присутствие президента дает видимость сохранения легитимности власти. Ведь верхушка баасистов, алавитов и силовых структур теряет не только власть, имущество и деньги, но и возникла реальная угроза их жизням. Вряд ли функционерам режима даже при амнистии со стороны новых властей когда-нибудь вновь удастся устроиться на государственную или военную службу. Скорее всего, их ждет судьба иракских баасистов и саддамовского клана ат-Тикрити, которые оказались выброшенными на свалку истории. Наиболее одиозные фигуры были казнены, другие приговорены к длительным срокам тюремного заключения, часть нашла прибежище в той же Сирии или скрывается в контролируемых суннитами районах Ирака.
Сколько бы ни длилась агония режима Б.Асада, можно с достаточной степенью уверенности говорить о его политическом банкротстве. Время работает на оппозицию и победить ее в масштабной партизанской войне не представляется возможным. Все-таки большая часть населения страны оказалась не с Б.Асадом. Даже армия частично перешла на сторону оппозиции, именно военные-перебежчики и составили костяк ССА, часть госслужащих, военнослужащих и полицейских, в том числе и весьма высокопоставленных, дезертировала и скрывается в лагерях беженцев в соседних странах.
Режим Башара Асада продолжают активно поддерживать лишь несколько армейских соединений, укомплектованных арабами-алавитами, полиция и спецслужбы. Сообщения сирийских правительственных СМИ об успешных авиаударах и зачистках армейскими подразделениями отдельных городов и районов от боевиков вооруженной оппозиции не меняют общей картины сирийской катастрофы. Положение усугубляется тем, что при этих масштабных военных операциях гибнут мирные люди: женщины, старики, дети.
Отряды оппозиции пока не могут на равных противостоять регулярной армии, отрядам спецназа, как правило, под массированными ударами войск боевики рассеиваются, отступают, иногда и в соседние страны, перегруппировываются, вновь пополняются людьми, оружием и боеприпасами и снова вступают в бой. Как уже отмечалось выше, одним из решающих факторов военных успехов оппозиции является ее широкая поддержка из-за рубежа. Б.Асад по сути оказался в международной изоляции, блокаде и может рассчитывать только на помощь Ирана, но эта страна, как известно, не имеет общей границы с Сирией. Широкую известность получили факты посадок и досмотров воздушных судов Ирана (в Багдаде), России и Армении (в Турции) на предмет возможного наличия на них грузов военного назначения.
К сожалению, мировое сообщество в лице таких авторитетных международных организаций как ООН, Лига арабских государств (ЛАГ) и других, оказалось не в состоянии остановить эту братоубийственную масштабную бойню в Сирии. Более того, ЛАГ практически поддержала сирийскую оппозицию. Здесь сказались и некоторые принципиальные различия в оценках режима Б.Асада в Вашингтоне, Брюсселе, Париже, Москве, Пекине, Анкаре и Тегеране. Наследие «холодной войны» и недоверие между великими державами в вопросах международной безопасности сохраняется. Очевидно, настало время для мирового сообщества найти новые, более эффективные способы предотвращения и прекращения подобных конфликтов. Пока еще весьма робко, но уже прозвучали предложения ряда заинтересованных стран и международных организаций оказать гуманитарную помощь Сирии и рассмотреть возможность проведения масштабной миротворческой операции.
По мере эскалации вооруженного конфликта в Сирии, который уже унес десятки тысяч жизней, вызвал хаос и масштабные разрушения на улицах сирийских городов, все чаще встает вопрос об отношении к нему сирийских курдов. Есть силы внутри Сирии и за рубежом, которым хотелось бы втянуть курдов в борьбу с правительственными войсками и, таким образом, разыграть курдскую карту в своих интересах. Они полагают, что выступление курдов на стороне оппозиции могло бы нарушить сложившийся на сегодня баланс военно-политических сил в стране и ускорить падение режима Б.Асада.
Всячески стремится ускорить события в Сирии Вашингтон и при этом не скрывает, что смена режима в Дамаске позволит США значительно ослабить позиции Тегерана в регионе и привести Иран к еще большей международной изоляции . Помимо США свою заинтересованность в активизации курдского фактора в Сирии проявляют страны-спонсоры оппозиции (Турция, Саудовская Аравия, Катар и др.). Турция при этом не исключает и своего прямого участия в боевых действиях на сирийской территории под предлогом преследования боевиков турецкой Рабочей партии Курдистана (РПК). Уже сейчас приграничные с Сирией районы Турции превратились в плацдарм сирийской оппозиции и арену боевых действий турецких силовых структур с курдскими повстанцами. Как полагают в Анкаре, активизация партизанских действий РПК на турецкой территории осуществляется не без помощи и поддержки со стороны сирийских властей. В качестве ответного шага, турецкое руководство заинтересовано в выступлении сирийских курдов на стороне оппозиции.
Однако, несмотря на тот факт, что в Сирии курды длительное время подвергались дискриминации по национальному признаку и преследованиям со стороны силовых структур правящего в стране режима, курдские лидеры продолжают придерживаться политики нейтралитета во внутриарабском сирийском конфликте. Они дают понять, что это не их война… и выражают готовность сотрудничать с любым правительством в Дамаске, которое сможет обеспечить их законные права и свободы в рамках сирийского государства. Они не питают иллюзий в отношении рвущихся к власти в стране арабских исламистов, которые пока никак не обозначили своего отношения к курдской проблеме. Лидеры оппозиции предлагают курдам вступить в альянс против режима Б.Асада, а вопрос о будущем статусе курдских районов намерены обсудить лишь после победы. У курдов есть определенные опасения, что их положение со сменой режима в Дамаске коренным образом не улучшится. Следует учитывать, что Б.Асад за последнее время сделал ряд уступок и конкретных шагов по удовлетворению политических требований курдов. Так, он формально легализовал несколько сот тысяч курдов, длительное время проживавших в стране без гражданства, были выпущены из тюрем несколько сот курдских политзаключенных, большая часть армейских подразделений, полицейских и представителей спецслужб покинули районы компактного проживания курдов. Властями были розданы также и ряд других обещаний, но реально они не могут быть выполнены в условиях продолжающейся гражданской войны. Насильственно переселенные властями в предыдущие годы курды пока не могут вернуться к местам своего исторического проживания. Естественно и арабы, заселившие их дома и земли, не могут организованно вернуться на родину. Сохраняются ограничения и на общественную и политическую деятельность курдов, далеко не все политические заключенные из числа курдов вышли на свободу. Все эти нерешенные проблемы политического и социально-экономического характера и используют внешние силы и лидеры оппозиции, чтобы привлечь курдов к более активной борьбе с режимом Б.Асада.
Курды же, избегая открытой вооруженной конфронтации с Дамаском, тем не менее, в условиях ослабления центральной власти, разгула анархии и нарастания реальной угрозы жизням и имуществу мирного населения, вынуждены были создать собственное Национальное собрание, Высший курдский совет, советы и комитеты самоуправления и отряды самообороны на местах. В силу этого, в районах компактного проживания курдов пока сохраняется относительно спокойная обстановка, функционируют большинство образовательных и медицинских учреждений, суды и т.п. Удастся ли и дальше сирийским курдам сохранять свой нейтралитет в гражданской войне в Сирии или их все же спровоцируют на участие в вооруженной борьбе на стороне одного из участников конфликта? Такой вариант развития событий исключать не следует, но он станет более вероятным в случае признаков скорого поражения режима Б.Асада или предоставления курдам гарантий со стороны оппозиции на соблюдение законных прав курдов в будущем сирийском государстве. Сирийские курды подчеркивают, что на данном этапе они хотели бы получить права и свободы, которыми пользуются сирийские арабы, одновременно получив возможность создания курдской культурной автономии.
Пока оппозиции не удается завоевать доверия курдов и инициировать их выступления против правительственных войск. Более того, отмечаются отдельные вооруженные стычки между боевиками, так называемой, Свободной сирийской армии (ССА) и курдскими ополченцами. Так, в конце октября 2012 года боевики оппозиции обстреляли курдских демонстрантов, протестовавших против растущего кровопролития в городе Алеппо. Среди демонстрантов оказались убитые и раненые, после чего произошли боестолкновения курдов с вооруженными группировками оппозиции, которые предприняли попытку силой установить контроль над районом Ашрафия в северной части города с преимущественно курдским населением. Район считается стратегически важным, так как расположен на возвышенности, откуда хорошо просматриваются и простреливаются соседние кварталы. До этого инцидента Ашрафия оставалась в стороне от войны – ни боевики оппозиции, ни военнослужащие правительственных войск предпочитали не вступать в конфликт с курдскими ополченцами. Однако командиры ССА, по-видимому, решили, что контроль над Ашрафией для них важнее курдского нейтралитета. В результате кровопролитных стычек между боевиками оппозиции и курдами погибли, по меньшей мере, 30 курдов, еще около 200 были захвачены в заложники. В боевых действиях против боевиков оппозиции участвовали, главным образом, вооруженные отряды сирийской курдской партии Демократический союз, которая, якобы, тесно связана с турецкой Рабочей партией Курдистана (РПК), ведущей вооруженную борьбу против властей соседней Турции.
Не случайно, среди всех стран региона именно Анкара наиболее активно поддерживает сирийскую оппозицию, а в последнее время, после серии инцидентов на границе, Турция приступила к планомерным артиллерийским обстрелам сирийских приграничных районов. Как известно, именно в Турции нашли прибежище ряд высокопоставленных сирийских политиков и военных, здесь же развернуты лагеря беженцев и базы вооруженной сирийской оппозиции. Одно из обвинений, которые Анкара выдвигает режиму Башара Асада, это – поддержка террористов из РПК в турецком Курдистане. Премьер Турции Реджеп Эрдоган опасается, что в результате гражданской войны в Сирии курдские районы этой страны обретут статус автономии или субъекта федерации – по примеру Ирака. И тогда, по мнению турецких властей, боевики РПК смогут использовать сирийскую территорию как плацдарм для борьбы с Анкарой. Как сообщается в турецкой газете Hurriyet Daily News, премьер-министр Турции Р.Эрдоган официально предупредил президента Иракского Курдистана Масуда Барзани о недопустимости создания автономной курдской области в Сирии. Как считают в Анкаре, помешать такому развитию событий мог бы быстрый захват власти в Дамаске сирийскими оппозиционерами, ориентирующимися на Турцию. Однако этот сценарий выглядит все менее вероятным – война приобретает все более кровавый и затяжной характер. Если конфликт местного значения между вооруженной сирийской оппозицией и курдами перекинется из Алеппо на другие районы страны, то это существенно ослабит противников режима Б.Асада, так как им придется распылять свои силы. К тому же курды являются от природы хорошими воинами, многие имеют военные навыки и боевой опыт, располагают необходимым стрелковым оружием, боеприпасами и могут успешно защищать свои дома и районы от любых вторжений извне, будь то правительственные войска или боевики оппозиции. Вряд ли в случае открытого нападения на сирийских курдов останутся в стороне их соплеменники в Турции и Ираке, военная помощь оттуда, безусловно, будет оказана. Что касается дальнейшей эскалации вооруженного конфликта курдов с отрядами сирийской оппозиции и иностранными наемниками, то такой вариант развития событий исключать не следует, но он станет более вероятным в случае новых попыток вооруженной оппозиции вторгнуться в курдские районы.
В качестве примера такой провокации можно привести вспышку насилия в приграничном с Турцией сирийском городке Рас-эль-Айн, населенном преимущественно курдами. Около тысячи боевиков на автомашинах типа «Джип», вооруженные автоматами и крупнокалиберными пулеметами, ночью нарушили турецко-сирийскую границу и попытались закрепиться в приграничных сирийских районах, применяя насилие по отношению к мирным жителям и мародерствуя. Колонну боевиков блокировали правительственные войска и курдские объединенные силы самообороны (ополченцы). В ходе ожесточенного боя банды оппозиционеров вынуждены были отступить в Турцию, среди убитых и пленных оказались боевики группировки Аль-Каида из Йемена и других арабских стран.
Следует заметить, что при общей линии всех курдских группировок на сохранение нейтралитета в гражданской войне в Сирии, отдельные курдские лидеры не отказываются и от контактов с представителями оппозиции. «Курды Сирии не стремятся расчленить свою страну», – заявил в интервью радиостанции Голос России заместитель председателя Национального совета курдов Сирии (НСКС) Халед Джамиль Мухаммед. Вопреки прежним утверждениям о позиции курдских партий и организаций Сирии в отношении продолжающегося внутрисирийского конфликта, он заявил, что якобы «сирийские курды с самого начала встали на сторону оппозиции и выступают за проведение давно назревших широких реформ в стране». По этой причине, когда в Катаре под эгидой США была сформирована, так называемая, Национальная коалиция сирийской оппозиции (НКСО), то НСКС направил и свою делегацию с целью принять участие в конференции в Дохе (это была единственная организация сирийских курдов, отправившаяся в Катар своих представителей). Однако Халед Джамиль Мухаммед опроверг сообщения о том, что НСКС вошел в состав проамериканской НКСО: В Катаре не было принято решения о включении его в состав Национальной Коалиции. Разногласия касались как формата новой коалиции, так и участия в ней курдского движения, и, естественно, статуса курдов в будущей Сирии.
Эти вопросы еще не нашли своего окончательного решения, но переговоры продолжаются, свидетельствовал зампред НСКС. Тем не менее, руководство Национальной Коалиции прислало НСКС письмо с приглашением участвовать в конференции Друзей Сирии в Марокко (Марракеше), предварительно согласившись назначить курдского представителя одним из трех заместителей главы вновь созданной коалиции. Якобы, остальные вопросы, связанные с будущим статусом курдов в Сирии, будут обсуждаться в ходе последующих конференций. Для участия в конференции в Марракеше НСКС направил делегацию из девяти человек. При этом Халед Джамиль Мухаммед не смог не признать, что главное разногласие между курдами НСКС и сирийской оппозицией – это отказ признать национальные права курдов: В этом отношении они не отличаются от баасистов. В Сирии курды борются за свои права не одно десятилетие. Мы не стремимся расчленить Сирию, а хотим решить курдскую проблему в составе единой страны. Мы готовы обсудить это со всеми группами оппозиции и донести до них наши устремления. Для этого необходимо, чтобы курды были представлены в составе национальной оппозиционной коалиции. Безусловно, мы от своих прав ни в коем случае не откажемся. Мы не покорились баасистскому режиму и не покоримся кому-либо другому. Права курдского народа для нас важнее всего.
Лидеры сирийских курдов дают понять, что, если они не будут услышаны оппозицией, то им придется объединить все свои отряды самообороны и создать единую курдскую армию.
Более того, курды не скрывают, что они рассчитывают и на широкую помощь и поддержку со стороны своих иракских и турецких братьев.
Якобы, в конце 2012 года сирийские курды, установившие всередине этого года контроль надрядом районов насевере Сирии, уже приступили ксозданию независимой армии, сообщает интернет-портал Элаф соссылкой наглаву Национального курдистанского совета (НКС) Ширко Аббаса. Главной задачей создаваемой нами армии является защита территории Сирийского Курдистана отлюбого вооруженного вмешательства, будь то войска Башара Асада, отряды оппозиционной Свободной сирийской армии илибоевики исламистских радикальных группировок,— заявил Ш. Аббас.
По словам этого лидера сирийских курдов, США и страны Западной Европы выразили согласие предоставить военную ифинансовую помощь всоздании независимой курдской армии, которая, поих мнению, может стать препятствием распространению радикального ислама вСирии. «Личный состав курдской армии будет формироваться как из курдов, так и из арабов (мусульман ихристиан), проживающих вСирийском Курдистане», – отметил Ширко Аббас. То есть, речь идет о создании территориальных вооруженных формирований, не подконтрольных Дамаску. Как уже отмечалось выше, сирийские правительственные войска добровольно покинули курдские районы насеверо-востоке страны, заисключением двух крупных городов Хассеке иКамышлы. Все остальные населенные пункты этого региона фактически перешли подконтроль курдов.
По мнению проживающего в Германии курдского ученого Юссефа Аслана, в настоящее время понятие самоопределение сирийские курды ограничивают рядом общих, довольно скромных, требований, которые не направлены на создание самостоятельного государства, а сводятся к следующему:
конституционному признанию курдского народа как второго по численности в стране национального меньшинства;
прекращению любой дискриминации курдов по национальному признаку и насильственной арабизации;
восстановлению в правах гражданства всех сирийских курдов;
признанию национальных, политических, социальных и культурных прав и свобод курдов;
введению образования и СМИ на курдском языке;
ускоренному социально-экономическому развитию курдских районов.
При этом курды отчетливо понимают, что решение их национальных проблем неотделимо от потребностей общей демократизации Сирии после окончания гражданской войны.
Анализируя высказывания представителей различных курдских сирийских группировок и научного сообщества по курдской проблеме в Сирии, можно придти к выводу, что на данном этапе главным для сирийских курдов является – получить равные с арабами права и свободы в будущем сирийском государстве при сохранении своей национальной идентичности (язык, культура, нравы, обычаи и т.п.). Вопрос о создании Сирийского Курдистана как самостоятельного государства или субъекта федерации в будущей Сирии пока не стоит. Более того, учитывая разбросанность курдских анклавов на значительной территории страны и наличие арабской части населения между ними, весьма сложным было бы даже создание курдского автономного района в нынешней Сирии. Этим положение сирийских курдов значительно отличается от ситуации в Иракском Курдистане, где курды проживают довольно компактно на территории трех северных провинций Ирака и составляют до половины населения в ряде прилегающих районов (провинция Таамим со столицей г. Киркук, другие, так называемые, спорные территории). Будущее сирийских курдов будет во многом зависеть от исхода гражданской войны в Сирии и отношения будущих властей в Дамаске к решению курдской проблемы в рамках нового сирийского государства.

politika.ru/3360–urdskiy-faktor-v-sovremennoy-sirii.html[1]