спас по курдскии, спасибо по рускии
Максиме Хамо, доктор филологических наук
Gelê rûs, çara bêçarene —
Русский народ –
защитник для беззащитных
(курдская пословица).
Глубокий смысл этой старой пословицы отражает яркую и неповторимую черту душевного богатства русского народа – широкую русскую гуманность. Курдский народ выражает в ней свою высокую глубоко демократичную оценку, свею непоколебимую веру в русский народ, называя его защитой беззащитных, угнетенных народов. Она очень сходна с изречением Xwedê çara bêçarene (бог – защита (надежда) беззащитных), где народ видит защиту (надежду) в боге. В более развернутой и обобщенной форме понятие русской гуманности звучит в изречении Gelê rûs xwedê merivaye (русский народ добр и отзывчив, буквально, русский народ – опора людей), а также в изречении Gelê rûs dilê xwe de rehme (русский народ — милосерден), в котором на первый план ставится открытая душевность русского народа. Этой оценкой, очевидно, можно объяснить то, почему с таким большим интересом слушают и воспринимают русскую речь, питая чувство особой симпатии к России. Между тем, основная масса курдского народа, будучи географически разобщенной между Турцией, Ираном, Сирией и Ираком и не находясь в непосредственном соседстве с русским народом, лишена возможности пользоваться грандиозными достижениями русской культуры. Это обстоятельство-серьезное препятствие на пути сближения с русским народом.
Русский и курдский языки (здесь и далее ориентируемся на устную и письменную речь курдов СНГ), принадлежащие к разным группам индоевропейской языковой семьи, содержит немало явлений, свидетельству¬ющих о прямых или опосредованных связях между ними в прошлом и в настоящем. И речь идет не только о таких немногочисленных исторических соответствиях или совпадениях, какими являются, например, курдское слово jin и русское жена, курдское nig и русское нога, курдское birû и русское бровь, и т.д. Особый интерес представляет прежде всего то огромное количество устойчивых словосочетаний, которые имеют свои эквиваленты в русском языке. В частности, в ходе работы над курдско-русским фразеологическим словарем, в задачу которого входило последовательное раскрытие системы курдской фразеологии в системе фразеоло¬гии русского языка, было выяснено, что из 8 тысяч фра¬зеологических единиц, отобранных для включения в словарь, около 3 тысяч имеют в русском языке полные или частичные эквиваленты. Это, несомненно, служит ярким показателем общих особенностей познания и языкового мышления двух народов. Причем подавляющее большинство таких устойчивых словосочетаний курдского языка представлено частичными эквивалентами, состав же полных эквивалентов малочислен.
Под частичными фразеологическими эквивалента¬ми имеются в виду обороты, которые не полностью по¬крывают формально-смысловую структуру соответству¬ющих фразеологических единиц русского языка. При этом имеются самые различные по характеру типы соответствий, из которых наиболее частыми являются следующие:
а) курдско-русские частично эквивалентные фразеологизмы могут совпадать друг с другом по грамматической форме и по составу компонентов, но не полностью совпадать по смысловой структуре;
б) эквиваленты, частично совпадающие друг с другом как в смысловом, так и в формальном и стилистическом отношениях;
в) эквиваленты, совпадающие друг с другом по значению, но не совпадающие по формально-грамматической и стилистической характеристикам.
Эти случаи частичной эквивалентности могут быть показаны на следующих примерах.
Во фразеологическом словаре русского языка обо¬роту на устах (языке) (у кого-либо) даются следующие значения:
1. кто-либо готов сказать, произнести что-либо;
2. что-либо постоянно повторяется, обсуждается кем-либо. Эти два значения имеются у фразеологизма курд¬ского языка ser zarê (zimanê) fk-êne, который, однако, имеет также значения:
1. Очень хочется сказать, спросить и т.п.;
2. Кто-либо готов сказать что-либо, но не мо¬жет вспомнить, которые выражаются фразеологической единицей русского языка вертится на языке. Кроме того, последнее из этих значений имеется также у двузначного русского фразеологизма вертится в голове.
Фразеологизм ser zarê (zimanê) fk-êne, имеющий, как видим, довольно сложную семантическую структуру, в русской части курдско-русского фразеологического словаря, раскрывается при помощи нескольких фразеологизмов, каждый из которых представляет определен¬ный случай частичной эквивалентности.
Частичным эквивалентом является также курдская фразеологическая единица ser zenga dirana (в значении с самого утра ничего еще не ел, не пил после сна (буквально питающийся зубным налетом) и русская фразеологическая единица маковой росинки во рту не было (в значении ничего не ел).
Частичные эквиваленты возникли в курдском и русском языках независимо друг от друга, отражая лишь общие черты языкового мышления двух народов.
Принципиально иную характеристику представляет связь между полными фразеологическими эквивален¬тами – параллелями курдского и русского языков. Сравнивая их друг с другом, без труда можно прийти к мысли о возможности либо их дословного перевода – калькирования, либо существования между ними реальных генетических или каких-то других связей, которые требуют специального исследования в русистике и курдоведении.
В настоящей статье делается попытка осветить связь между курдско-русскими фразеологическими параллелями – полными эквивалентами и по мере возможности объяснить причины их появления.
Курдско-русскими фразеологическими параллелями являются устойчивые словосочетания, которые по формальной и содержательной структуре соответствуют друг другу. Это соответствие находит свое выражение в полном или частичном совпадении фразеологических параллелей по грамматической форме, по составу и морфологической форме всех или большинства компонентов, по заключенному в них образу, по значению и экспрессивно-эмоциональной характеристике.
Комплекс этих совпадений может быть прослежен на примере следующих параллелей (здесь и далее фразеологизмы русского языка приводятся по фразеологическому словарю русского языка под редакцией А.И. Молоткова: ser her gave – на каждом шагу; «henek alîkî» – шутки в сторону; hişê xwe unda kirin – терять рассудок; mîna pênc pêçîyê xwe – знать как свои пять пальцев; guhê xwe tuj kirin-навострить уши; serdu (sê, çar…) gavane- в двух (трех, четырех, нескольких) шагах; gavê pêşin – первые шаги; zimanê xirab – злые языки и т.д.
Эти и подобные им устойчивые обороты, имеющие в русском языке полные эквиваленты, по своему месту в языке распадаются на две группы:
1. Обороты, употребляющиеся только или преимуще¬ственно в письменности.
2. Обороты, встречающиеся преимущественно в устной разговорной речи, но в то же время обнаруживающие различные степени активности применения в письменной речи.
Обороты первой группы являются новообразованиями, возникшими в языке курдского населения СНГ в советскую эпоху и выражают понятия, связанные с условиями социалистической действительности (о роли русского языка в развитии говора курдов Армении и литературного языка курдов СССР см. Книгу Ч.Х. Бакаева «Роль языковых контактов в развитии языка курдов СССР». Мы находим их в учебных пособиях, создан¬ных для курдских школ, в художественной, общественно-политической и периодической литературе, в научных трудах и словарях и т.д. Важную роль в их внедрении играет курдская газета Riya teze (Новый путь), переводы с русского языка и радиовещание на курдском языке из столицы Республики Армения.
Новообразования в зависимости от характера язы¬кового материала и обозначаемых ими понятий делятся на несколько разновидностей. К ним относятся:
а) обороты, материальная структура которых состоит из имеющихся в курдском языке слов, выступающие формой выражения понятий, усвоенных из русского языка непосредственно или опосредованно. В их число входят : qörna kevirî – каменный век, malhebûna gundîtîyê — сельское хозяйство, baxçê zara – детс¬кий сад, rojnama edebiyatê -литературная газета, şêwra ulmî – ученый совет, rîya hesin – железная дорога и т.д.
б) обороты, выражающие усвоенные из русского язы¬ка понятия, имеющие материальную структуру, которая кроме слов, встречающихся в курдском языке, обнаруживает и слова оригинала. К ним относятся, например: Şoreşa Oktobrê Mezin-Великая Октябрьская революция, Ştatên Amêrîkayê Yekbûyî – Соединенные Штаты Америки, Arteşa Sovyêtî— Советская Армия и т.д.
в) обороты, состоящие из слов оригинала (кроме формантов, которые всегда курдские) и обозначающие понятия, усвоенные из русского языка. Примеры: soda kaûstîk – каустическая сода, «Ûnîversîtêta kulturî» – университет культуры, «ênêrjiyê atomî» – атомная энергия и т.д.
Обращает на себя внимание тот факт, что литературная форма курдского языка не допускает прямых заимствований в виде устойчивых словосочетаний ни из одного языка в качестве прямых заимствований проникают только слова-термины, но и среди них немало терминов – сложных слов из русского языка, которые скалькированы в структуре словосочетания. Например, такие слова-термины русского языка как Электровоз, электростанция, электроэнергия, электромеханик, автомеханик и т.д. облачены в структуру словосочетания и реализуются в виде – maşîna êlêktrîkê, siansiya êlêktrikê, ênêrjiyê êlêktrîkê', «mêxanîkê avîoyê».
Эти примеры, а с другой стороны, и тот факт, что в курдском языке не встречаются слова-термины, кото¬рые могли бы служить кальками устойчивых терминологических словосочетаний из русского языка позволяют думать, что единственным способом заимствования курдским языком русских терминологических словосочетаний является способ калькирования.
Вторая группа фразеологических единиц, выступающих полными эквивалентами соответствующих фразеологических единиц русского языка, представлена оборотами типа: dilê fk-ê diêşe ср. сердце у того-то болит (кто-либо испытывает тревогу, беспокойстве, душевные страдания, страдает, переживает), bi dilê safî ср. с ясным (чистым) сердцем (чистосердечно, искренне), ''bi destê vala ср. с пустыми руками (ничего не имея при себе, ничего не получив, ничего не добившись приходить, возвращаться), berdevê gorê ср. на краю могилы, у края могилы.
ne saxe ne mirîye ср. ни жив ни мертв,
ser nigekîср. на одной ноге (очень быстро бегать, сходить),
ji rê derxistin ср. сбивать с пути кого-либо (побуж¬дать изменить поведение в плохую сторону) и т.д.
Подобного рода фразеологические обороты отличаются от фразеологизмов предыдущей группы тем, что не являются новообразованиями, которые возникли и продолжают возникать в условиях формирующегося ли¬тературного языка курдов СНГ. Они полностью являются достоянием народной разговорной речи, где они впервые могли образоваться в соответствующие пери¬оды развития языка еще до появления письменности у курдского населения СНГ.
Таким образом, наблюдения над курдско-русскими фразеологическими параллелями позволяют выделить три типа фразеологических единиц курдского языка, имеющих в русском языке эквиваленты- параллели:
1. Фразеологизмы, возникшие независимо от связи и отношений между курдским и русским языками.
2. Фразеологизмы-кальки, которые непосредственно восходят к соответствующим фразеологизмам русского языка. 3. Фразеологизмы-кальки, восходящие к фразеологизмам русского языка, возможно, через соответствующие кальки других языков.[1]